Легонько толкаю его носком лакированной туфли в плечо.
– Эй…
Бездомный открывает глаза и смотрит на меня. Вернее, не на меня, а пялится снизу под мою короткую, из красной кожи, облегающую юбчонку. Ему однозначно «сносит крышу», глаза становятся неподвижными. А вот губы беззвучно шевелятся, словно он отсчитывает, сколько месяцев у него уже не было женщины.
– Огоньку дай, – пытаюсь вернуть его к реальности.
– Что? – хрипло и неосмысленно выдавливает из себя бездомный.
– Огоньку – прикурить красивой девушке.
Не отводя взгляда, бездомный лезет в карман, щелкает зажигалкой. Я присаживаюсь перед ним на корточки и ловлю кончиком сигареты пляшущий на ветру огонек.
– Насмотрелся? – свожу колени, поднимаюсь.
– Ууу… ааа… – слышится нечленораздельное, но однозначно восхищенное.
Он тянет ко мне свои заскорузлые пальцы.
– Пошел вон. – Мои шпильки вновь стучат по тротуару.
Я стою, прячась в тени, отбрасываемой старым платаном, невдалеке от бара. Неоновая вывеска переливается всеми цветами радуги, отражаясь во влажном асфальте. В «Пушистой кошечке» нет штор. За широкими окнами все на виду, как на витрине. Девочки в нарядах, которые больше открывают, чем скрывают, сидят за стойкой, за столиками, лениво потягивают коктейли через соломинки. Некоторых из них я знаю. Вон толстушка Бетси, выкрасившая волосы на прошлой неделе в зеленый цвет. А вон, у самого окна, Одри. Ей уже двадцать пять, но она умело изображает из себя скромнягу школьницу. Есть любители и на такой товар. Ночь еще только начинается, а потому мужчин мало. Всего трое. Два старых развратника, не церемонясь, разглядывают проституток. Думаю, пришли взять одну на двоих, чтобы сэкономить. И один молодой человек.
У крыльца прохаживается Фил, бывший боксер. Раньше он работал вышибалой в стриптиз-баре «Глубокая глотка», но после того, как случайно отправил на тот свет одного из обнаглевших посетителей ударом кулака, ему пришлось сменить место работы. Теперь он следит за порядком здесь, в «Пушистой кошечке».
С девушками можно развлечься прямо в заведении – для этого на втором этаже оборудовано несколько комнат, но можно брать их и «на вынос». Каждая проститутка работает здесь на собственный страх и риск. Никаких сутенеров, никакой охраны. Лишь заплати при входе Филу и лови удачу.
Дым от моей сигареты сносит к освещенному рекламой крыльцу. Вышибала всматривается в густую темноту под платаном, пытаясь разглядеть меня. За поворотом вспыхивает свет фар. На улицу выплывает поблескивающий лаком, похожий на дорогой гроб лимузин. Я гашу сигарету о ствол дерева. Вот и пожаловал тот, из-за кого я сегодняшней ночью здесь оказалась. Бенджамин Палмер – редкостная сволочь и гнусный негодяй. Я знаю о нем достаточно много, хоть и вижу его в первый раз. Он держит в Бэйсин-Сити всю торговлю левым виски и жестоко расправляется с теми, кто пытается составить ему конкуренцию. В прошлом месяце по его приказу показательно вырезали всю семью Черного Боба, обладателя небольшого подпольного заводика на болотном острове, лишь за то, что он посмел продать в бар на северной окраине пять ящиков виски в обход Палмера.
Бенджамин еще не так стар, ему слегка за сорок, он грузен и сутул. Палмер важно выбирается из машины и в сопровождении двух телохранителей поднимается на крыльцо бара. Он нигде и никогда не появляется без охраны. Боится за свою жизнь. И правильно делает. В штате найдется немало людей, страстно желающих перегрызть ему глотку. Высокий охранник с повадками орангутанга открывает дверь. Накачанный коротышка, следующий за Палмером, оглядывается, сверлит темноту взглядом. Но толстый ствол старого платана надежно закрывает меня. Вся троица входит в бар. Вышибала Фил страдальчески корчит лицо, Бенджамин ему противен, у него чутье на мерзавцев. Но что сделаешь? Служба у него такая – впускать и выпускать посетителей, кем бы они ни были.
Я выхожу из своего укрытия и приближаюсь к крыльцу. Мне очень надо, чтобы Палмер выбрал сегодня именно меня из дюжины девчонок. Осечки не должно случиться. Парик и новый макияж совсем изменили меня, даже Фил не узнает. И это хороший знак.
– Красотка, – говорит он. – Сюда просто так не зайдешь.
– Знаю, красавец. Сколько?
– Сотня.
– Держи. – Я протягиваю деньги.
Фил умеет принимать банкноты с достоинством, не теряя при этом лица. Весь его вид говорит о том, что берет не для себя, а для хозяина заведения. Он один из немногих, кто в Городе Пороков смотрит на проституток «ровно».
– Проходи, – приглашает Фил.
– Я еще подышу свежим воздухом.
– Если этот смог ты называешь свежим воздухом, то дыши, – пожимает он могучими плечами и принимается рассматривать сбитые костяшки левого кулака.
Я не спешу заходить внутрь. Смотрю на происходящее сквозь стекло. Девушки в баре пришли в движение, словно декоративные рыбки в аквариуме. Бетси чуть выше поддернула и без того короткую юбку, теперь стали видны кружевные резинки ее чулок в черную сеточку. Одри подошла к бильярдному столу и выгнулась с кием в руке, вроде бы примеривается к шару, собираясь загнать его в лузу. Но на самом деле она демонстрирует Бенджамину свою попку. На мой взгляд, она у нее слегка широковата для ее роста, но Палмер задерживает на ней взгляд.
Мне так нужно, чтобы он выбрал сегодня меня! Кажется, Палмер решил-таки, кто поедет с ним в ночь. Он уже делает шаг к Одри, та эффектно ударяет по шару, выпрямляется и красноречиво проводит пару раз сжатой ладонью по ручке кия.
Все, пора входить. Я открываю стеклянную дверь, мелодично звонит колокольчик. На его звук оборачиваются и телохранители, и их хозяин. Первая часть моего плана удалась. Я привлекла внимание. Красный цвет моей облегающей короткой юбчонки заставляет задержать взгляд на мне. Мужчины всегда в первую очередь смотрят женщинам на ноги и бедра. Я ощущаю, как их взгляды буквально облизывают меня, раздевают. Несколько уверенных шагов, качание бедер, моя грудь под короткой майкой колышется, чуть опаздывая относительно других движений. Я прохожу мимо Палмера, даже не взглянув в его сторону. Пусть посмотрит на меня теперь и сзади, оценит пропорции бедер, кошачий изгиб спины. И тут мне улыбается удача. Мужчины не любят, когда их игнорируют женщины, особенно проститутки. Ведь это же они трахают нас. Все, теперь внимание приковано ко мне. Главное – удержать его еще на десяток секунд, пока Палмер не представит меня голой. Я слышу, как шумно вздыхает Одри. Нет, подружка, ты упустила свой шанс. Вернее, я сумела переключить Бенджамина на себя. Теперь последний штрих. Еще один удар по самолюбию мистера Палмера.
Я подхожу к молодому человеку. Мысленно я уже назвала его для себя «белым глистом». Он и в самом деле напоминает глиста, беспомощного уже по той причине, что выполз на свет из… Ну, вы сами понимаете откуда. Не знаю только, почему я добавляю слово «белый». Разве бывают глисты другого цвета? Но задумываться над такими мелочами сейчас нет времени. По глазам я безошибочно читаю, что он впервые здесь. Возможно, у него и был до этого какой-то сексуальный опыт, но явно неудачный, он не уверен в себе. Как только умудряются такие субъекты выжить в Бэйсин-Сити?
