– Нет.
– Тогда осторожней. Тут острые камни.
Лайон неожиданно остановился. С разгону Энди ткнулась ему в спину и, чтобы не упасть, вцепилась в него.
– Я вижу свет, – прошептал он.
Луч фонарика скользнул по деревьям. Журчание воды заглушало почти все другие звуки, но все же они различили голоса. Вот кто-то заговорил чуть громче остальных, и сразу в ответ раздалось приглушенное «тш-ш-ш».
– Ступай осторожно, – предупредил Лайон, делая шаг вперед.
Сквозь густые ветви деревьев они разглядели несколько темных силуэтов на фоне реки, похожей в лунном свете на расплавленное серебро. Кто-то тихонько выругался. И тут же – приглушенное хихиканье. Энди успокоилась. Эти странные пришельцы никак не могут быть профессиональными преступниками.
– Все ясно, – прошептал Лайон и повернулся к Энди. – Сейчас немного повеселимся. Подыграй мне.
– Но что…
– Просто подыграй. Увидишь.
Топая, как стадо слонов, Лайон с шумом продрался сквозь кусты и вышел на берег. Энди аж подскочила на месте, когда он заорал: «Что, черт возьми, здесь происходит?» – и только потом включил свой супермощный фонарь.
Она увидела, как две или три фигуры спрятались в огромной надувной лодке, стоящей у берега.
Три парня лет восемнадцати стояли, как животные, парализованные светом фар на шоссе. И без того напуганные, они застыли от ужаса, когда Лайон направил на них пистолет. Он подошел к одному из парней.
– Вы ведь не будете в нас стрелять, да?
– Еще не знаю, – угрожающе сказал Лайон. – Кто вы такие и что вам надо посреди ночи на моей земле?
Парень беспокойно взглянул на дружков, как бы ища поддержки, но те молчали. В лодке произошло какое-то движение и послышался сдавленный смех.
– Мы… Мы студенты из Юты. Плывем вниз по реке. Парень, у которого мы брали лодку, сказал, что хозяева не возражают, когда туристы останавливаются на берегу. Главное, чтобы они не заходили на территорию усадьбы.
– Ну и? – Лайон лениво поигрывал пистолетом. – Сейчас вы на территории поместья.
– Мы… Мы напились пива и… э… ну, в общем, наша лодка перевернулась, когда мы проплывали стремнины в нескольких ярдах отсюда вверх по течению. Мы здесь остановились, чтобы просушить вещи.
Из лодки снова послышался смех, и парень раздраженно посмотрел в ту сторону. Потом боязливо взглянул на Лайона:
– Нам ужасно жаль, сэр. Мы не хотели сделать ничего плохого. Клянусь богом.
Лайон как бы нехотя засунул пистолет за пояс. Парень и его друзья вздохнули с облегчением. Обхватив Энди за плечи, Лайон прижал ее к себе.
– Вы чуть до смерти не напугали мою жену. Мы только закончили заниматься любовью, она подошла к окну и увидела свет ваших фонарей. Она подумала, что ее бывший муж пришел отомстить ей. Он находится в заведении для шизофреников и склонен к насилию.
Энди с трудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица, хотя внутри все клокотало от злости. Когда он сказал, что они занимались любовью, юнцы посмотрели на нее с похотливым интересом. Энди не отказала себе в удовольствии наступить Лайону на ногу. Он лишь стиснул зубы.
– Мы, разумеется, сожалеем, что потревожили вас во время… Я хотел сказать, мы не хотели помешать вашим… Простите, что побеспокоили вас, – наконец выпутался спикер вымокшей команды.
– Энди, пойди проверь лодку. Может, этих глупых девчонок держат там против воли? И спроси, все ли у них в порядке?
– Они просто испугались, сэр.
Энди, стараясь не поранить ноги об острые камни, пробралась к лодке и заглянула внутрь. Три вымокшие насквозь девушки сидели, прижавшись друг к другу. Беглый осмотр плавсредства показал, что из провизии осталось только шесть упаковок баночного пива.
– С вами все в порядке? – спросила она у несчастной троицы.
– Да, мэм, – хором ответили девицы.
Энди поразилась, услышав от них обращение из лексикона учебника хороших манер. Наверное, последний раз они произносили «мэм» в детском саду.
– Там есть еще пиво, Энди?
– Да.
Лайон подошел к лодке и, взяв две упаковки, отдал их Энди. Взяв их одной рукой, другой она захватила рубашку, стараясь прижать ее как можно плотнее к телу: на фоне лунного света очертания ее тела, наверное, слишком хорошо видны.
– Через час начнет светать, – сказал Лайон. – Если увижу вас здесь после рассвета – вернусь. И не дай бог, если найду здесь какой-нибудь мусор, бумажки, сигаретные окурки или еще что. Я немедленно вызову шерифа, и он арестует вас за незаконное проникновение на чужую территорию. Все понятно?
Энди ответила бы утвердительно на любой вопрос, заданный таким тоном. Умение добиваться безоговорочного послушания он унаследовал от отца.
– Да, сэр, – хором ответили все шестеро.
– Ну, тогда ладно. И впредь, чтобы избежать неприятностей, советую сначала устроиться на ночлег, а потом уж открывать банки с пивом. Река местами очень опасна, и пить во время навигации – дело рискованное.
– Да, сэр, – пропел слабый хор.
– Пойдем, Энди. Теперь можно вернуться в постель.
В ответ на последнее заявление Энди наградила его убийственным взглядом и только потом пошла за ним. До них еще довольно долго доносились приглушенные голоса горе-путешественников, которые после их ухода принялись затаскивать в лодку вещи. Если их не отрезвило ночное купание, то слова Лайона явно произвели больший эффект.
– Я тебя убью, – сказала Энди.
– За что? – невинно спросил он.
– Жена? И сумасшедший бывший муж, всего-то? Как ты только до такого додумался?
– А ты предпочла бы, чтобы я сказал: «Это моя гостья, миссис Мэлоун»? Догадываешься, что они могли подумать, если бы я так тебя представил? Тем более что ты увязалась за мной полуголая среди ночи?
– Я увязалась за тобой среди ночи, потому что думала, что тебе угрожает опасность. И вовсе я не полуголая.
– Полуприкрытая в рамках добродетели.
– Так-то лучше. – Они тихо рассмеялись. – Но не было никакой необходимости говорить, что мы… э…
– …занимались любовью?
– Да. – Ступая следом за ним, Энди остро ощущала тепло его тела и была рада, что он не видит ее. – Мог бы сказать, что мы спали.
– Это так приземленно, что не заинтересовало бы их. Хотя они и так ошалели, увидев тебя.
– Скорее они ошалели от твоего фонаря и револьвера.
– Вообще-то это пистолет, – поправил он ее. – Возможно, сначала они действительно видели только его, но затем… они видели только тебя. Не скажи я, что ты моя жена, не намекни, что мы счастливы в браке, вдруг у них появилось бы искушение скрутить меня и заняться тобой?
