Но когда Лайон вошел в нее и она почувствовала, как по его телу пробежала волна наслаждения, все ее страхи утонули в захватывающем ощущении слияния двух тел.
– Энди, – простонал он. – Ты такая умница.
Лайон лежал совершенно неподвижно, уткнувшись ей в плечо. Приподняв голову, он посмотрел на нее, как делал уже не однажды, затем приподнялся на локте и отыскал ее грудь в тесной щелке между их телами.
– Ты так хорошо меня приняла, – тихо сказал он.
Энди невольно выгнулась, когда он начал играть с набухшим соском, который сразу окреп, очутившись между его пальцами. Он наклонился и поцеловал его.
Лайон любил ее так нежно, так искусно. Энди даже не подозревала, что можно так любить. Она отдалась ему всем своим существом, не только физически, но и духовно.
Она любила этого человека. Несмотря ни на что. Недоверие, сарказм, упреки, вспышки гнева, оскорбления, которыми он осыпал ее, – она прощала ему все. Она никогда не причинит ему боли – это все равно что причинить боль себе. Лес часто спрашивал ее, для кого она себя бережет. Теперь она знала. И дело вовсе не в том, что она вдруг ощутила потребность в близости с мужчиной. Она просто хотела любви и нашла ее, полюбив Лайона Рэтлифа.
Энди наконец нашла определение чувствам, которые охватывали ее при каждой встрече с Лайоном и заставляли страдать всякий раз, когда они причиняли друг другу боль.
Ощутив необыкновенную легкость, Энди страстно отвечала на движения его тела.
– Да, да, милая. – Его дыхание звучало в ее ушах легким ветерком. Она крепко прижимала его к себе. – Энди, Энди… Да, да. Прогнись… О боже, да. Как хорошо.
Энди казалось, что она попала в стремнину. Поток подхватил ее и понес по бурной реке. Ей были незнакомы эти ощущения, и теперь она немного стеснялась их. Головокружительный поток, угрожая потопить ее, увлекал за собой, но она не могла противостоять его необузданной силе. Он захлестнул ее сердце, разум, и, прежде чем успел захлестнуть ее целиком, она услышала, как Лайон выкрикнул ее имя. Она еще сильнее прижалась к нему, и поток унес их обоих в сладострастную бездну.
Потом они долго лежали, не выпуская друг друга из объятий. Казалось, прошла целая вечность, когда Энди услышала голос Лайона:
– Энди!
На этот раз она нашла в себе силы ответить.
– Да, Лайон. Да.
– Довольна?
– Да, – смущенно сказала Энди, берясь за свое бикини.
Найти верхнюю часть купального костюма не составило труда: она валялась на краю бассейна. Обнаружить нижнюю было труднее: Лайону пришлось нырять несколько раз, прежде чем ему удалось отыскать ее на дне.
– Теперь я засну спокойно.
– На твоем месте я бы не стал делать таких заявлений, – пробурчал он и, обхватив Энди за талию, привлек к себе.
– Каких заявлений?
– Что ты уснешь. – Он звонко чмокнул ее в щеку. – Идем в дом. Замерзнешь.
Отыскав купальные простыни, они обернули их вокруг себя и вышли из домика. Теперь, если бы кто-нибудь видел, как они среди ночи идут со стороны бассейна, то мог бы подумать, что им просто пришла в голову блажь искупаться при лунном свете. Все же, стараясь не шуметь, они тихонько поднялись по лестнице к себе на второй этаж.
Около двери своей спальни Энди остановилась, но Лайон увлек ее дальше, к своей комнате.
– Наконец-то, – сказал он, закрыв за ними дверь. – Теперь я могу видеть тебя при свете.
Он подошел к Энди и протянул руку, чтобы высвободить ее из полотенца, в которое она была завернута. Но она остановила его:
– Лайон, подожди. Прошу тебя.
Теперь, когда она поняла, что любит его, ее как никогда беспокоила мысль о том, что он ей не доверяет.
Энди было важно, чтобы он видел в ее желании подчиниться лишь проявление любви, а не корыстные мотивы. Она не захотела верить, что Лайон может думать иначе. Слишком искренней была их страсть, она не могла быть притворной.
– В чем дело? – тихо спросил он.
– Я хочу поговорить с тобой. – Он нахмурился, и Энди поняла, что ее опасения оказались не напрасными. Энди нервно перебирала пальцами бахрому полотенца. – Ты ошибаешься.
– В чем? – Он присел у изножья кровати и прислонился к спинке.
– Ты слышал днем слова Джефа.
– Что ты должна была со мной подружиться, чтобы выкачать информацию?
– Да. Это неправда.
– Лес не просил тебя сделать это?
Она запнулась.
– Просил. Но я не всегда слушаю его. Во всяком случае, не так часто, как раньше, – добавила она главным образом для себя.
Энди глубоко вздохнула и решительно посмотрела ему в глаза.
– Я никогда не торговала своим телом взамен на сенсационную историю. Я слишком уважаю себя, чтобы опуститься до этого. Мои родители учили меня уважению к самой себе и своему телу. Я всегда считала, что плоть не может быть предметом для бартерной сделки. Мне никогда не приходилось прибегать к подобному средству даже в самых безнадежных ситуациях. Мне всегда удавалось уговорить дать интервью.
Я хорошо делаю свою работу, – продолжала Энди. – Да, я честолюбива, но теперь… Ладно, не важно. Что и говорить, мне всегда хотелось вытащить на божий свет какую-нибудь потрясающую историю. Или сделать интервью, которого никому никогда не удавалось сделать. Но я не обладаю таким звериным нюхом на сенсацию, как Лес. И, конечно, я не такая безжалостная, как он. Возможно, это звучит банально, но я всегда придерживаюсь заповеди: «Не судите, да не судимы будете». Насколько мне известно, я никому не причинила вреда. И уж, конечно, меня нельзя обвинить в разглашении чужих тайн.
Энди неподвижно сидела на кровати и ждала. Лайон, до того меривший шагами комнату, сел рядом.
– Но ты потеплела ко мне сразу после разговора с Лесом.
– Знаю. Но с Лесом это никак не связано. Единственный раз я вспомнила о Лесе, это когда ты спросил меня, кто он такой. А до этого времени я думала о чем угодно, только не о нем… – Энди искренне посмотрела ему в глаза. – Лайон, неужели ты действительно думаешь, что я сыграла на чувствах, пыталась использовать нашу близость для гнусной цели?
Она почувствовала, как глаза ее наполняются слезами.
– Я знаю, что ты не доверяешь женщинам с тех пор, как тебя оставила Джери. Только прошу, не надо обвинять меня несправедливо. Пусть я прибегла к детской хитрости, чтобы проникнуть в этот дом. Но я не играю с тобой сейчас.
Лайон смотрел, как неосторожная слезинка, соскользнув с ее ресницы, покатилась по щеке. Он подхватил ее пальцем, поднес к губам и слизнул.
– Теперь ты снимешь полотенце?
Все еще не зная, плакать ей или смеяться, она припала к его груди. Две сильных руки сомкнулись за ее спиной. Она слышала его прерывистое дыхание и учащенное биение сердца. Эти звуки вновь овладели ее сознанием, и она забыла обо всем на свете.
