– Я не очень хороший моряк, и мне бы не хотелось выплеснуть на кого-нибудь содержимое своего желудка, – раздался хрипловатый голос.
Энди слышала, как шепотом возмущаются туристы, давая дорогу грубияну, пожелавшему занять место непременно впереди.
Молодой человек дал свисток, и пароход отчалил от пристани. Прохладный ветерок остужал пылающие щеки Энди. Вдоль берега, насколько хватало глаз, тянулись заросли орешника и дуба.
– Слева вы видите амфитеатр, где…
– Привет, – тихо сказал Лайон.
Те, кто сидел поблизости, стали прислушиваться к их разговору, а не к экскурсоводу. Энди сидела, повернувшись к воде.
– Привет, – повторил он.
Наконец она взглянула на него. Он сидел у другого борта парохода, в компании трех пожилых дам и двух летчиков.
– Привет, – холодно ответила она и снова отвернулась.
– Говорят, что деревья старше, чем Аламо…
– Простите меня, вы здесь с кем-нибудь?
Энди отвернулась. Лайон обернулся к своим соседкам с голубыми волосами, осторожно поглядывавшим на него, но, передумав, спросил у маленькой девочки:
– Ты знаешь эту леди?
Она покачала головой. Мать обняла ее на всякий случай. Лайон посмотрел на летчиков, которые пялились на него с восхищением.
– Она с кем-то из вас? – спросил он.
– Нет, сэр, – ответили они хором.
– Хорошо, – посмеиваясь, сказал Лайон. – Мне бы не хотелось внедряться на чужую территорию.
Энди обернулась и с ужасом увидела, что туристы потеряли интерес к панораме вдоль реки и наблюдают за спектаклем Лайона.
– Потрясающая цыпочка, правда? – снова спросил он у летчиков.
Они посмотрели на Энди, потом на Лайона и дружно закивали.
– Ты ненормальный, – прошипела Энди.
Три дамы с голубыми волосами посмотрели сначала на Лайона, потом на нее. Выражая свое неодобрение и негодование, поджали губки.
– Женщина с такой фигурой – и вдруг одна. Разве такое возможно? – продолжал Лайон, обращаясь к летчикам. – Как вы считаете, у нее потрясающая фигура?
Летчики стали откровенно разглядывать ее.
– Я это сразу заметил, – сказал один.
Тень пробежала по лицу Лайона, но он вовремя спохватился.
– Я тоже. – Он повернулся к Энди, посмотрел на ее лицо, руки и уже другим тоном сказал: – Я думаю, она красивая, но мне кажется, эта леди не знает, как я к ней отношусь.
– Класивая леди, – прокартавила малышка и похлопала Энди по колену липкой ладошкой.
– Не согласитесь ли провести со мной ночь, прекрасная леди? – тихо спросил Лайон, заглядывая в огромные, золотистые, ошеломленные глаза.
– Гарри… – обеспокоенно сказала молодая мамаша.
– Не обращай на него внимания, дурачится, вот и все, – спокойно ответил отец.
– Молодец парень, – сказал один из летчиков.
– Так держать, приятель! – подзадорил другой.
Престарелые дамы хранили молчание.
Теперь уже все туристы охладели к живописным видам Сан-Антонио и с интересом наблюдали за драмой на борту.
Энди поднялась с места, собираясь уйти подальше. Он поднялся вместе с ней.
– Ты зачем все это делаешь? – спросила она.
– Я хочу, чтобы ты была в моей жизни, Энди. Если для этого надо купить телевизионную станцию, или устроить телестудию на ранчо, или что угодно еще – я это сделаю.
– Зачем? Зачем ты хочешь, чтобы я осталась в твоей жизни?
– Потому что я тебя люблю.
– Ты говорил это прошлой ночью, но сегодня утром ты готов был меня убить, когда тебе показалось, что я собираюсь рассказывать что-то о твоем отце.
– Гарри… – снова сказала молодая мамаша уже в состоянии паники.
– Посмотри на уточек, милая, – посоветовал папаша дочке.
Но малышка с интересом наблюдала за действием, которое было гораздо интереснее, чем мультяшки в телевизоре.
– Это просто устоявшийся рефлекс, Энди. После того как меня оставила Джери, я не доверял женщинам. Я их использовал, но не любил. Ты можешь себе представить, какой это был для меня удар под дых, когда я понял, что люблю тебя? Когда ты уехала, Грейси обозвала меня идиотом.
– Интересно, кто такая Грейси? – спросил один из летчиков.
– Ш-ш-ш, – призвала его к молчанию дама с голубыми волосами.
– А Джери – это парень или девушка? – шепотом спросил второй летчик у товарища.
– Не знаю. Он сказал, что больше не любит женщин.
– Почему это Грейси обозвала тебя идиотом? – нервно спросила Энди.
– Она сказала, что если бы ты хотела причинить вред моему отцу, то никогда не оставила бы у меня пленки. Что ты не лгала мне, когда говорила, что просто хочешь рассказать о его жизни, показать, каким он был в последние дни. И что мне надо злиться на Леса, а не на тебя.
– Лес? – спросила молодая мамаша. – Я думала, его имя Джери.
– Ш-ш-ш, – приструнил ее отец.
– Я сегодня ушла с работы, Лайон.
Он взял ее за руку.
– Почему?
– С тех пор как я встретила тебя, я не могу объективно подходить к своим материалам. Лес это понял. Я убеждала себя, что это не так, но это правда. – Она вздохнула: – Ты и твой отец стали значить для меня больше, чем работа.
– Если ты теперь безработная, чем собираешься заняться?
Она пожала плечами:
– Я думала поехать в Мексику, отдохнуть там на солнышке, пока не приведу в порядок свои мысли.
– Мне тоже нравится Мексика и пляжи, – тихо сказал он и поцеловал ее ладонь.
– Правда? – чуть слышно спросила она.
Лайон прижал ее ладонь к своей щеке.
– Превосходное местечко для медового месяца.
– Я вижу месяц, – сказала малышка, указывая на небо.
– Для медового месяца? – повторила Энди.
– А месяц видит меня.
– Выходи за меня замуж, Энди.
– Замуж? За тебя?
– Вы что, не слышите, дамочка, что вам сказал этот мужчина? Он сделал вам предложение. Отвечайте ему поскорее, чтобы все мы смогли наконец выбраться с этой посудины.
Энди посмотрела на пожилую даму, на остальных пассажиров, которые с нетерпением смотрели на нее и Лайона.
Он ждал.
Энди улыбнулась и сказала:
– Да.
* * *
– Ты чудовище. – Она уткнулась в его теплое плечо. – Мне даже страшно выходить с тобой на люди.
