Гринер, – а куда деваться? – кивнул. Они вместе с Тео вышли на палубу, магичка отозвала в сторону капитана и долго ему что-то втолковывала. Тот с сомнением посмотрел на юношу, затем кивнул и крикнул, чтоб паруса опять подняли. Тео вернулась к ученику.
– Ну что, Гринни… Пора за работу. Я буду подсказывать. Для начала, посмотри магическим зрением и скажи, что ты видишь…
Последующие несколько часов Гринер запомнил на всю, непродолжительную, как он решил тогда, жизнь. Ветер поднялся резко, над головой захлопали паруса; команда, напряженно переговариваясь, собралась на палубе. Гринер с сожалением заметил, что Нарзун неодобрительно на него посматривает.
А потом началось страшное. Порывы ветра трепали одежду, хлестали по щекам и обдавали с ног до головы мелкой водяной пылью. Тео, стоя рядом с учеником, поясняла, как направлять ветер точно в паруса и одновременно сдерживать громады облаков на западе. Причем, Гринеру было довольно сложно понять, получается ли у него хоть что-то – но Тео все время повторяла: «Молодец», и он поверил, что ему удается отдалить бурю. Хотя по внешним признакам догадаться было невозможно – грозовые тучи все наползали, волны становились все выше. Все вокруг стало серым и сизым, снасти скрипели, корабль швыряло из стороны в сторону… Время будто растянулось. Откуда ни возьмись, появился Рик, прокричал что-то и полез на мачту.
– Куда он? – заорал Гринер.
– Бахар боится лезть в «гнездо»! – Тео стояла рядом с Гринером, вцепившись в поручни. – А нам нельзя промахнуться мимо бухты!
– Я не смогу и его удержать тоже!
– Сконцентрируйся на буре, за него не волнуйся!
Гринер старался изо всех сил, радуясь, что буря застала их тогда, когда он в Черной стадии, пусть и в самом ее конце – и он подозревал, что, будь он Белым или Серым, Тео не предложила бы такой способ проскочить мимо шторма. Наконец сверху послышался голос барда, и Тео прокричала Гринеру на ухо, что уже виден залив, а затем махнула рукой куда-то вперед. Юноша направил поток силы – и ветра, – в паруса, которые натужно затрещали, но не порвались, слава всем Богам – и «Звезда» на огромной скорости буквально влетела в укромную бухту, ловко проскочив между скалами с обеих сторон. Гринер отпустил потоки, паруса тут же обвисли, а он, обессиленный, сел на палубу и охнул.
– Ты молодец, – повторила Тео. – Справился даже лучше меня. До каюты сам дойдешь? Тебе бы сейчас лучше поспать.
Тео направилась к капитану, а Гринер вяло кивнул и, шаркая, отправился на вторую палубу. Добравшись до их с капитаном каюты, он рухнул в груду подушек и почти сразу заснул.
Проснувшись, он встал и вышел наружу, чувствуя себя как-то странно. Шторм улегся, но тучи все еще обволакивали небо. Команда куда-то подевалась, и Гринер уже начал волноваться, но увидел Рика и Тео – они стояли на палубе и смотрели ввысь. Гринер подошел к ним. Не отрывая взгляда от чего-то наверху, Тео сказала:
– Лучше не торопись. Здесь можно умереть куда быстрее, чем в любом другом месте.
Гринер тоже запрокинул голову, а когда увидел, на что уставились друзья, у него перехватило дыхание. Прямо над ними возвышались две огромные человекоподобные фигуры – колоссы, высеченные из камня. У одного была голова орла, у другого – льва. Они стояли по двум сторонам залива, словно охраняя вход в бухту.
– Имел я их обоих, – внезапно хрипло сказал бард. – Но ничего не попишешь, придется…
Тут фигура с головой орла шевельнулась. Наклонилась, протянула громадную руку и каменными пальцами, каждый из которых был размером с мачту «Звезды», ухватила барда поперек туловища. И унесла ввысь.
– Рик! – закричал Гринер и… проснулся.
Он лежал в своей каюте, мокрый от пота. Голову нещадно ломило, боль была такая, словно в мозг впивается раскаленная игла. Гринер застонал, и, несмотря на то, что еле стоял на ногах, подковылял к двери, распахнул ее…
Снаружи светило солнце. Мокрая палуба блестела в его лучах, дерево парило, издавая приятный запах. Бахары ходили по кораблю, занимаясь делами. Справа, на перилах борта, сидел Рик, а Тео стояла рядом с ним – они о чем-то тихо беседовали. Гринер вышел на вторую палубу, развернулся, прикрывая ладонью глаза – он ожидал увидеть огромные статуи у входа в бухту, но там возвышались только скалы. Сжав виски, он спустился к наставнице.
Когда он рассказал Тео о своем сне, магичка нахмурилась.
– У тебя и раньше были пророческие видения. В этот раз тоже была комната?
– Нет. Все, как настоящее – корабль, бухта, вы с Риком… – Юноша помолчал, потом неуверенно добавил: – Я думал, Белые так видят будущие Проколы, пока ты не передала рассказ Уэйна. Ну, про единение с миром.
– А ты, когда видишь такие сны… – Тео прищурилась. – Ты уже Белый. Можешь припомнить, вещие сны тебе являлись в Белой фазе?
Гринер и рад был бы напрячь память, но голова болела так, что даже простые мысли вызывали тошноту, о чем он тут же и доложил. Тео попросила его потерпеть, сбегала в каюту и вернулась со склянкой.
– Выпей. Это шакка. Уже через минуту станет легче.
Так и оказалось. Гринер постарался припомнить все подробности своих снов в той комнате и…
– Похоже, я всегда был Белым.
– Понятно, почему Кендрик гонялся за тобой для коллекции… – Тео и Рик переглянулись. – Но… если честно, Гринер, я о таких сновидениях, как у тебя, впервые слышу. Либо ты уникум вообще во всем, не только в Цвете, либо…
– Что?
– Либо Кендрик, сам того не желая, вытянул тебя на новый уровень. Если он нашел записи Сельфа и использовал одну из его придумок, не понимая до конца, для чего она… Я не говорю, что так и есть – но так вполне может быть. Кен использовал твои сны, чтобы общаться, вытащил тебя в эту комнату, а ты интуитивно – когда был Белым, – воспользовался ею.
– Но сейчас же не было комнаты…
– Возможно, ты приспосабливаешься. А, возможно, это влияние места… оно необычное, это правда. Арахандцы верят, что боги, чье время на этой земле подошло к концу, уходят сюда. Если б не шторм, Рашид ни за что не повел бы корабль в Залив Мертвых Богов. И если бы у него не было двух магов на борту…
– А он… разве не знает, что твоя магия…? – Спросил Гринер. Он с удовольствием ощутил, что шакка помогла и голова ясная, а боль пропала.
– Нет. Не стала его волновать. Так что, если спросит… Да и раньше она действовала только в море, а как на сушу попадем, это станет уже неважно.
Рик прицокнул языком и поинтересовался:
– А этот… каменный гигант из твоего сна – он просто унес меня вверх, или убил?
– Понятия не имею, – ответил Гринер и честно добавил: – Но пальцы у него были огромные. Мог и сплющить.
Бард поморщился. «Час от часу не легче», – пробормотал он и отправился в каюту.
– Паруса почти высохли, скоро на веслах выйдем в море, а потом пойдем вдоль берега. – Тео улыбнулась ученику: – Вечером, до заката, будем в Аджире.
