– Лучше я постараюсь зайти сзади к тому, с кем ты будешь драться, и вдарю ему камнем по черепу.
Он услышал смешок и ему стало немного легче. В конце концов – ну что с того, что они пробирались по подземным переходам замка с привидениями? В полной темноте и с ожиданием нападения сзади и спереди… «Происходящее может стать неплохим сюжетом для баллады», – сказал себе бард, прекрасно осознавая, что это не так. Но делать было нечего – он пошел вслед за магичкой.
Спустя минуту а, может, две, впереди замелькали пятна света. Оранжевого, тусклого, – бард решил, что это от факела. Он замер, но Тео шла вперед, будто бы не чувствовала никакой опасности. Пошел и он, прикидывая на глаз по дрожанию пятен – свет движется или стоит на месте? Если первое, факел в чьих-то руках, и пора готовиться делать ноги, потому что бой, как сказала Тео, почти неизбежен. Но он склонялся ко второму варианту – а значит, факелы были укреплены на стенах, и метался свет из-за сквозняка, который, кстати, уже продул спину барду. Да так, что он пожалел, что не захватил с собой медвежью шкуру из дома магички.
Тео стояла у поворота, прижавшись спиной к стене. Дождавшись, когда бард окажется рядом, осторожно заглянула за угол. Обернувшись назад, покачала головой и показала два пальца, потом ткнула в стены.
«Никого, и два факела», – понял бард.
Они вошли в освещенную часть коридора даже более осторожно, чем шли в кромешной тьме. Впереди виднелся еще один поворот, и там света было еще больше. Тео потянула завязки перевязи на плече, спуская ножны на бедро, взялась за рукоять меча. Бард напомнил себе, что у него есть кинжал в сапоге на случай нечестной драки и быстрые ноги – на случай честной; и ощутил, что жилы в его теле буквально вибрируют. Как струна лютни, неловко задетой – не чистый звук, хрупкий и звонкий, но раздражающее дребезжание, сводящее скулы.
Тео обернулась, поднося руку к губам – наверное, хотела показать, что теперь нужно идти еще более осторожно, но барду почему то почудилось, что она сейчас зевнет, прикрыв рот ладонью. Он удивился собственной несерьезности и вдруг услышал за спиной глухой звук: «Бум-м-м-м!», а потом непонятный шелест. Пол затрясся. Тео широко раскрыла глаза, передумала показывать знаками что бы то ни было и резко развернулась, готовясь к нападению. И тут, в нескольких шагах перед ней вертикально упала каменная плита, выбивая пыль и крошево из каменного пола. Издала она при этом характерный звук: бард тут же понял, что за «бум» послышался сзади.
Их поймали в ловушку.
От резкого порыва воздуха, поднявшегося от отрезавшей путь вперед плиты, погас один факел. Второй, помотав пламенем из стороны в сторону, продолжал светить. Но это, как подумал бард, было слабым утешением.
– Демонское дерьмо… – выругалась Тео, вынимая меч из ножен. Бард, странно спокойный для сложившейся ситуации, чуть было не заметил, что поддеть и приподнять плиту мечом невозможно, но услышал еще один звук. И он не понравился ему больше двух предыдущих, вместе взятых. Он услышал журчание.
Рик и Тео одновременно задрали головы – и увидели, что из открывшихся дыр в потолке (а, может, те с самого начала там были, просто они этого не заметили) течет вода. «Даже, я сказал бы, она не течет, а бьет струей», – подумал бард.
– Что теперь? – спросил он у Тео.
Та кусала губы, сверля взглядом воду, будто могла остановить ее силой мысли. Даже, вполне возможно, и могла, подумалось барду, – но не здесь и не сейчас.
– Магии нет. Совсем нет. – Ровным голосом произнесла Тео. – Значит, остаются мозги.
– Заткнуть дыру мозгами не получится, – схохмил бард и внезапно понял, что и его кажущееся спокойствие, и желание сострить – это все признаки надвигающейся паники. Он не был уверен, что достойно встретит воду, затекающую в глотку. Магический бой – да. Грязную поножовщину – да. Даже призраков он бы вытерпел. Но такая глупая смерть…
Тео тем временем опустила мешок на пол – под ногами уже хлюпала вода, – и стала сосредоточенно в нем рыться.
– Ищешь пробку? – опять не удержался бард. – Одной будет мало. Отверстий… – он запрокинул голову. – Восемь. Или девять. Нет… двенадцать.
Тео издала звук – нечто среднее между рычанием и стоном, – и с ненавистью посмотрела на барда. Тот заткнулся и, следуя примеру спутницы, тоже стал искать в своем мешке что-нибудь, что могло бы послужить затычкой.
На поиски они потратили около пяти минут. За это время вода дошла до пояса. Что означало – десять, может, пятнадцать минут жизни. Даже большой оптимизм, внезапно проснувшийся в барде, не позволил ему думать, будто дыры можно заткнуть тряпками – напор воды выбьет их. Да и втулки из дерева тоже долго не продержались бы.
И в тот момент, когда бард подумал, что расстояние между отверстиями позволяет затыкать дыры пальцами, но еще вопрос, хватит ли у них пальцев на руках или придется использовать еще и на ногах, погас до сих пор чудом державшийся факел.
И он ощутил тот самый, долгожданный приступ паники.
Горло перехватило, дышать стало трудно. Огромным усилием воли бард взял себя в руки, сказав себе: «Погоди задыхаться от страха, тебе предстоит совсем скоро захлебнуться». Черный юмор помог справиться с ужасом, заволакивающим сознание. Если бы юмором можно было затыкать дыры, из которых бьет вода, бард с магичкой были бы спасены.
– Рик, – услышал бард голос Тео. – Дай руку.
Он потянулся в ту сторону, где, как запомнил, находилась Тео и поймал мокрые, холодные пальцы. Потянул к себе и перехватил магичку за предплечье. Вода дошла до подбородка и бард ощутил, что плывет – ноги оторвались от пола.
– Слушай… – Тео говорила хрипло и тяжело. – Я пыталась. Пыталась поднять их. Прости. Ты не сможешь, конечно, не потому что не благороден, просто такая глупость непростительна, а это я тебя сюда затащила, и не повернула назад, когда можно было…
– Ты о чем? – стуча зубами, спросил бард.
– Мы умрем. Через несколько минут. Мне жаль. Прости.
«Нет. Не может быть. Только не так!» – захотелось заорать Рику в темноту, а потом захотелось врезать Тео в глаз, да пребольно, чтобы она прекратила нести чушь. Но он понимал – это слышалось в ее голосе, – что больше корить ее, чем она сама, вообще невозможно. И ярость схлынула. Он покрепче вцепился в Тео, боясь, как бы ее мокрая кожаная куртка не выскользнула из пальцев.
– Ну, не всем же умирать с мечом в руках на поле брани, героически отбивая принцессу у великана, – сказал он, сплевывая ледяную воду. – Если вдуматься, куча людей помирает вот так вот идиотски. Почему мы должны быть исключением?
– Рик… – с удивлением бард услышал в смешке Тео слезы. Наверное, раскаяния. Не страха же? Сам он страха не ощущал. Страх есть детище надежды. Неизбежность же сделала его спокойным. Вот только… сапоги, набрав воду, тянули вниз и бард, хоть и понимал, что это отсрочка на секунды, все же сбросил их.
– Рик…
Они висели в воде, обнявшись крепко, как лучшие друзья. В темноте слышался только плеск воды, и, похоже, напор только усилился.
