– Я должна задать тебе суперважный вопрос, – сказала вдруг Джудит.
– Давай.
– А что, Феликс по-прежнему гей?
Я подавилась смехом.
– Еще больше, – удалось мне в конце концов выговорить.
– Вот блин! Это же мужчина моей жизни! Ты хоть понимаешь?
Она сжала мою руку, мы снова повернулись к бару, и она заказала нам по третьей пинте, а может, и по четвертой – я начала сбиваться со счета. В ближайшие четверть часа меня удостоили рассказа о последних приключениях Джудит-Влюбляющейся-Каждый-День. Но тут звонок телефона прервал нашу беседу. Оливье.
– Подожди минутку, – попросила я, а потом извинилась перед Джудит.
Она мило усмехнулась и качнула головой в сторону курилки на улице. Я прихватила сигареты, пересекла паб вместе с последовавшей за мной Джудит, которая тут же принялась болтать с другими курильщиками.
– Все в порядке! Я тебя слушаю.
– А ты где? У тебя там такой шум!
– В пабе, вместе с Джудит. Здесь, как всегда по субботам, концерт.
– Наконец-то встретилась с подругой?
– Да, и мы прекрасно провели время. Эбби счастлива, в общем, все потрясающе!
– Тебе там хорошо…
Меня кольнуло чувство вины, я так радовалась встрече и общению с Джудит, что забыла сегодня позвонить.
– Ты прав… А что слышно у тебя?
– Спасибо, все в полном порядке. Я себя чувствую как дома и, честно говоря, с удовольствием бездельничаю. Не буду тебя отрывать…
– Да ты меня ни от чего не отрываешь, глупый!
– Продолжай веселиться. Я просто хотел узнать, все ли у тебя нормально. И узнал. Крепко тебя целую.
– И я тебя. До завтра, обязательно завтра позвоню, обещаю.
Джудит наверняка послеживала за мной, потому что подошла, стоило мне положить телефон в карман.
– Ну и как там твой парень?
– Отлично. Пошли обратно?
Поскольку мы были почетными гостьями, никто не покусился на наши места у стойки. Но Джудит так легко не собьешь, поэтому, едва усевшись, она продолжила:
– У вас это серьезно?
– Не знаю, мне кажется… да… действительно, это серьезно…
– А как же мой брат?
– В смысле?
– Ты его больше не любишь? И не пытайся меня убедить, что ты его и раньше не любила, все равно не поверю.
– Ох, Джудит, пожалуйста…
– Нам все равно не избежать этого разговора!
Я вздохнула.
– Тогда я не была готова, раньше или позже я принесла бы ему еще больше боли, если бы осталась.
– А теперь?
– Теперь прошло больше года. Я заново начала жизнь в Париже, у себя дома, и я встретила человека, с которым мне хорошо.
– Понимаю, рада за тебя.
Она одним глотком допила кружку и заказала следующие. Не забыв при этом бросить на меня косой взгляд.
– Что ты хотела сказать?
– У тебя, наверное, все равно странные ощущения от новой встречи с ним?
– Не спорю… Но, Джудит, должна тебя сразу остановить… Не придумывай того, чего нет…
– О’кей, о’кей! И все-таки… не поверю, что ты не сгораешь от любопытства и не хочешь узнать побольше…
– Ты права… Я беспокоюсь за него…
– Не ты одна!
– Почему-то я так и думала…
– Он заслуживает лучшего, чем быть прикованным к сыну! Как он теперь выстроит свою жизнь заново?!
– Появление Деклана напрягает тебя?
– Нет, конечно. Как не полюбить этого малыша! Мне просто надоело наблюдать за тем, как на моего брата сваливается очередная напасть. Облом за обломом! Это не упрек, Диана… но после твоего отъезда он вконец извелся…
Я опустила голову. Яркой вспышкой у меня перед глазами возникла сцена: вот я сообщаю Эдварду, что покидаю его. Как же я заставила его страдать!
– Он с головой погрузился в работу, все время где-то болтался, избегал Малларанни и всего, что могло напомнить ему о тебе. Вообще-то нет худа без добра: в тот период в его творчестве произошел настоящий прорыв. Как вдруг, трах-тибидох, он снова случайно встречает эту девку! И первая его реакция – я виноват во всем, что случилось. Ну, ты же знаешь его принципы. К счастью, мать Деклана оказалась хорошим человеком, серьезным, понимающим. Она никогда не злилась на Эдварда за его отъезд и помогла ему избавиться от чувства вины, приручила его, убедилась, что может доверить ему сына.
– Как ее не понять, она же, в конце концов, вообще его не знала!
Я сделала большой глоток пива и вздохнула:
– А сейчас? Что он думает по поводу ситуации, в которую попал?
– Диана, ты действительно витаешь в облаках или притворяешься? Думаешь, он будет изливать душу?
Я не сумела сдержать смех.
– Вот видишь, ты и впрямь любопытная! – продолжила Джудит, тоже расхохотавшись.
– Ты, как всегда, права! Довольна?
– Еще как! Слушай, могу только сказать, что, получив результаты теста на отцовство, он слетел с катушек. Много лет не видела его в таком состоянии.
– То есть?
– Нажрался в стельку и заперся дома. Непонятно, как он вообще не откинул копыта. Чтобы попасть внутрь, мне пришлось залезть в окно. А потом часами выслушивать его бред. И чего там только не было: наш отец, гадина Меган, болезнь Эбби, и ты – вдоль, и поперек, и по диагонали! И это при том, что уже прошло полгода с твоего отъезда и никто с тех пор не мог произнести твое имя, не рискуя спровоцировать ядерную войну. Он говорил о твоих звонках, сообщениях…
Я на мгновение отвлеклась на подсчеты: да, по времени это соответствовало моим попыткам связаться с ним…
– А что теперь? – спросила я.
– Благодаря сыну Эдвард ожил, и он наверняка посвятит ему жизнь… Любит его, как безумный, но никогда не перестанет грызть себя за то, что сделал ребенка нелюбимой женщине.
– Если бы я могла хоть чем-то помочь ему…
– Хочешь пожалеть его?!
– Я вовсе не это имела в виду…
Она криво усмехнулась:
– Да знаю я, просто подкалываю… Что бы ты ни говорила, между вами всегда что-то будет, тут уж ничего не попишешь. Вы сделали выбор – каждый свой. У тебя есть парень. У него – сын, и ему достаточно. Но, как по мне, вам было бы полезно все обсудить… Ладно, налей нам еще по кружке!
Новая пинта. Джудит повзрослела, стала гораздо более ответственной и проницательной. Что не помешало ей увлечь меня в безумные пляски под ирландские народные мелодии.
