– Хорошо провели вчера вечер? – поинтересовалась я.
– Конечно. А как у тебя было с Эдвардом и Декланом?
– Отлично.
– Не хочешь говорить об этом?
– Так особо и не о чем говорить…
– Она тебя понимает, – вмешался Джек. – Правда же, Эбби?
– Давай, наберись сил перед дорогой. – Она взяла меня за руку.
Мы усердно пытались наполнить нашу последнюю совместную трапезу хоть каким-то весельем, но нам это не удавалось.
– Возьмешь что-нибудь с собой? Еду? Питье?
– Нет, спасибо, Эбби… Поеду… Долгие проводы – лишние слезы…
Джек первым встал из-за стола. Взял все мои вещи и вышел. Мы с Эбби смотрели друг на друга.
– Поможешь мне, деточка?
Я быстро обогнула стол и взяла ее под руку. Пока мы шли, она похлопывала меня по ладони. Я еле сдерживала рыдания. Машина подъехала слишком быстро. Джек устремился ко мне, широко раскинув ручищи.
– Моя маленькая француженка, – вздохнул он, прижимая меня к себе. – Будь осторожна.
– Обещаю, – шмыгнула я носом.
– Попрощайся с ней.
Он отпустил меня, вытащил из кармана необъятных размеров носовой платок, вытер щеки и нос. Я обернулась к Эбби, она погладила меня по щеке:
– Мы уже все сказали друг другу, деточка.
Я кивнула и не сумела выдавить ни слова.
– Пообещай мне еще одну вещь: не грусти, когда меня не станет, и не плачь. Не надо отравлять воспоминания о нашей встрече, ведь она дала нам время, чтобы подготовиться.
Я запрокинула голову, чтобы помешать пролиться слезам, потом промокнула глаза и поглубже вздохнула.
– Не заставляй меня лгать, когда я буду говорить твоим Колену и Кларе, что у тебя все хорошо, ты счастлива и они могут тобой гордиться. Договорились?
Чтобы попрощаться с ней и подкрепить свое обещание, я просто крепко обняла Эбби и прошептала на ухо, что люблю ее как мать. Со слезами, дрожащими на ресницах, она опять погладила меня по щеке и выпустила из своих объятий. Я села в машину, избегая смотреть на Эбби и Джека, и тронулась с места не оглянувшись. Я проехала с десяток километров, а потом остановилась на обочине, чтобы как следует наплакаться.
До сих пор не понимаю, как мне удалось добраться до дублинского аэропорта без аварии. Я заливалась слезами все четыре часа пути и в слезах сдавала взятую напрокат машину, регистрировала багаж, проходила контроль безопасности, отправляла из самолета эсэмэску Оливье. Когда мы взлетали, мне казалось, будто меня насильно отрывают от родной земли. Тем не менее я постаралась взять себя в руки и успокоиться: мужчина, ждавший меня в Париже, не заслуживал того, чтобы я предстала перед ним в таком виде. Поэтому я сделала над собой усилие, чтобы по возможности вернуть лицу безмятежность или, правильнее сказать, чтобы оно выглядело не таким опухшим. Я покинула самолет одной из последних, зашла в туалет, умылась, накрасилась и только после этого сняла сумку с ленты транспортера. Открылись двери на выход: он стоял там, улыбаясь, такой умиротворяющий и надежный, радостно ждущий меня. Я побежала и бросилась в его объятия. Не для того, чтобы изобразить счастье от встречи, и не принуждая себя, а потому что мне этого хотелось. Боль от расставания с Малларанни никуда не делась, я знала, что она навсегда останется со мной, но рядом с Оливье мне было легче дышать.
Глава восьмая
Уже наутро жизнь вернулась на круги своя. Я провела у Оливье ночь, которая помогла мне восстановить душевные силы. Он проводил меня, отнес в студию дорожную сумку, а я направилась прямо в кафе. Мне не пришлось просить Оливье оставить меня наедине с моими “Счастливыми людьми”, он сам все понял. Я сразу почувствовала облегчение, увидев, что все на своих местах. В мое отсутствие Феликс ничего не разворотил, и в помещении было чисто. Он наверняка очень и очень постарался и точно попросит дополнительное вознаграждение или бонусы! Еще одна приятная новость, причем не из второстепенных: мне здесь хорошо, и я чувствую подъем при мысли, что снова принимаюсь за работу. Пребывание в Ирландии не нарушило связь между “Счастливыми” и мной. Оливье постучался в заднюю дверь, я ему открыла.
– Спасибо. – Я поцеловала его. – Есть время на чашку кофе?
– Ну конечно!
Мы рядышком сели к стойке. Оливье развернул меня к себе, погладил по лицу и взял за руку:
– Ты себя хорошо чувствуешь?
– Честное слово, да.
– Значит, ты ни о чем не жалеешь?
– Ни секунды.
– Что ж, отлично… А как мальчик?
– О… Деклан… Я справилась, и гораздо лучше, чем рассчитывала.
– Наверное, потому что ты знакома с его отцом.
– И со всей семьей… Не знаю… К нему трудно не привязаться… В общем… его опять ждет потеря. Эбби заменила ему бабушку… и когда ее не станет…
Мой голос дрогнул.
– Не думай об этом.
– Ты прав.
– Главное, ты снова встретилась со старыми друзьями. Теперь будешь поддерживать эту связь.
– Естественно. А как по-другому?!
Он допил кофе и собрался уходить. Тесно прижавшись к нему, я проводила его до выхода.
– Хочешь, пойдем сегодня вечером в кино? – предложил он.
– С удовольствием! Но спать будем у меня.
– О’кей.
Он поцеловал меня и отправился принимать пациентов.
Как я и предполагала, Феликс прихватил полдня. Он появился, не торопясь, только около трех.
– Хозяйка распугала клиентов! Когда я стоял у руля, народу было больше.
– Я тоже рада видеть тебя, Феликс!
Он чмокнул меня в щеку, налил себе кофе и облокотился о стойку, внимательно наблюдая за мной.
– Что ты делаешь? – спросила я.
– Проверяю состояние объекта…
– Вердикт?
– По внешнему виду, техосмотр ты проходишь. Вчера ты, наверное, столько ревела, что свалилась, чуть живая, едва добралась до постели. В результате выспалась и благодаря этому выглядишь вполне пристойно, с каким-никаким румянцем и без опухших век. А вот под капотом, напротив… твоя исправность вызывает сомнения.
– Ну да, не скрою, прощание с Эбби было тяжелым. Я ее никогда больше не увижу… Можешь ты это понять?
Он кивнул.
– Что до всего остального, я в полной норме – надышалась морским воздухом, вволю погуляла с Джудит… Короче, чистая радость и счастье!
– А Эдвард?
– Что Эдвард? Он как-то справляется, мы с ним расставили все точки над “ì”, и это отлично.
– Хочешь сказать, ты не поддалась его мрачному и диковатому очарованию во второй раз?
