Книга Черный легион, страница 104. Автор книги Богдан Сушинский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Черный легион»

Cтраница 104
48

Что имел в виду Гиммлер, говоря о «роковой ошибке предшественника», Скорцени понял только вчера вечером, когда ему доставили копии некоторых архивных материалов, относящихся к смерти папы Пия XI. Они были собраны итальянским отделом гестапо, которое возглавлял теперь бывший адъютант Гиммлера обергруппенфюрер СС Карл Вольф. Кстати, если бы не это обстоятельство, Скорцени вряд ли удалось бы столь быстро заполучить их.

Так вот, Пий XI тоже решил было, что ему позволительно ретиво вмешиваться в светские дела Европы. Папе, например, не нравилось, что Третий рейх утвердил свою власть в Рейнской области, поэтому набрался наглости заявить французскому послу в Ватикане: «Неужели у вас перевелись Фоши? [52] Если бы вы немедленно двинули против Германии двести тысяч солдат, вы оказали бы неоценимую услугу всему человечеству».

«Но второго Фоша у французов к тому времени не нашлось. А теперь его и подавно не найдется, — саркастически ухмыльнулся Скорцени. — Зато в Берлине и Риме задумались: стоит ли терпеть на Святом престоле человека, ненавидящего деятелей, стремящихся к новому порядку в Европе».

Беседа Пия XI с французским послом состоялась в тысяча девятьсот тридцать пятом году. Так что было время одуматься. Но он этого не сделал. Вот и получилось, что молитвы, которыми папа подкреплял свои политические демарши, а также предавал анафеме Гитлера и Муссолини, Бог откровенно игнорировал. Зато отношения Пия XI с Гитлером и Муссолини резко ухудшались.

Вместе с ними, по странной случайности, так же резко ухудшалось и здоровье папы. Ухудшалось, несмотря на все старания личного врача, доктора Петаччи, который, по не менее странному стечению обстоятельств, являлся отцом любовницы Муссолини Кларетты Петаччи. Не говоря уже о том, что врачебный гонорар за лечение Пия XI он получал сразу от трех организаций: папской курии, тайной полиции Италии и абвера.

Будь папа осмотрительнее, он бы, конечно, смирился и принялся исправлять положение. Но в феврале тридцать девятого года планировалось провести конференцию итальянского епископа. И вот тут папа решил, что терять больше нечего, сам Бог ниспослал ему шанс растоптать того, кто осмелился делить с ним власть если не во всем мире, то по меньшей мере в Риме. А уж потом приняться и за Гитлера.

Планы у него были основательные: разорвать соглашение (конкордат) с Италией. Денонсировать Латеранские соглашения [53] . Пошел слух, что он даже готовился покинуть Рим, подыскав себе другую столицу. Но прежде всего он стремился решительно осудить фашизм.

Возможно, кое-что из этого в конце концов удалось бы ему. Если бы только у папы хватило дальновидности не разглашать своих намерений и если бы его выступление на конференции не назвали «историческим» задолго до того, как был составлен сам текст.

По своей блаженности Пий XI даже не подозревал, что каждая страничка черновика, во всех его вариантах, тотчас же копировалась и аккуратненько подшивалась в специальном досье.

«Вот почему его преемник так ценит свою Паскуалину, только ей одной доверяя печатание текстов своих наиболее важных выступлений и секретных документов, — заметил про себя Скорцени. — Ничего не поделаешь, приходится учитывать ошибки предшественника. Впрочем, к черту эмоции. Что там происходило дальше? Ага…»

Рим, Берлин и Париж лихорадило в предвкушении острейшего противостояния: кардиналы, епископы, архиепископы мрачно прогнозировали «всемирный резонанс исторической речи»; премьер-министры, послы и посланники решали, кому и насколько это выгодно. Лишь в абвере резонанс этот уже никого не тревожил. Там твердо знали: если папа римский умирает накануне конференции, то ее, увы, приходится переносить. И выступает на ней уже другой папа. Тоже с исторической речью, но по совершенно иному поводу. Другой папа и по-иному поводу! А это всегда существенно.

Интересно, помнит ли об этом наследник Пия XI? А ведь забыть слова Муссолини, молвленные им по поводу кончины папы: «Наконец-то этот твердолобый человек отдал концы», — трудновато. Уже хотя бы в силу исключительной «дипломатичности» выражений.

— Мы еще не сбились с пути, синьорита Катарина? — вырвался из потока раздумий Скорцени, сидевший рядом со Штубером.

— Ближайший поворот уведет нас направо. Потом еще минут пятнадцать езды.

— Полностью полагаемся на ваши штурманские способности, — подключился к разговору Штубер, то и дело пытавшийся рассмотреть Катарину в зеркальце. Она явно понравилась гауптштурмфюреру, и Скорцени не мешал их флирту, понимая, что только это способно пригасить ревность Фройнштаг. Хотя внешне никакой обеспокоенности ее не наблюдалось. Лилия сидела чопорно-неприступная и вызывающе молчаливая. Ни Катарины, ни Скорцени для нее не существовало.

49

Как оказалось, к вилле они прибыли на пять минут раньше назначенного времени, поэтому пришлось терпеливо ждать у ворот, бдительно охраняющихся двумя карабинерами.

Паскуалина появилась ровно в одиннадцать, минута в минуту, что в глазах Скорцени еще раз подтвердило: она осталась немкой. Небрежность и необязательность итальянцев были теми чертами, примириться с которыми он не мог ни в какой форме.

Паскуалина Ленерт оказалась почти такой же, какой штурмбаннфюрер рисовал ее в своем воображении, основываясь на описаниях Катарины: невысокого роста, под пятьдесят, но выглядит значительно моложе; миловидное лицо с довольно правильными чертами, если не обращать внимания на слегка утолщенный, вздернутый кончик носа, который когда-то в молодости придавал ей, очевидно, вид озорной девчонки; твердый, пронизывающий взгляд.

— Доктор Рудингер? — спросила она сдержанно, слишком сдержанно, ответив на возбужденное приветствие Катарины. Эта сдержанность даже навела Скорцени на мысль, что утверждение Катарины о близком знакомстве с «папессой» явно преувеличено. Однако помнил он и о подозрительности, с которой Паскуалина встретила известие о появлении на горизонте своей знакомой.

— Доктор архитектуры, — упредил Скорцени ее дальнейшие расспросы. — Консультант строительной фирмы «Вест-Конкордия» из Санкт-Галлена.

— Именно так вас и представила Мария Сардони, — взглянула «папесса» в сторону Катарины.

— Мария Сардони? — неосмотрительно переспросил Скорцени и только потом сообразил, что речь идет о Катарине.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация