— И все же… Как они оказались там? Почему? Вы ведь не желали, чтобы я встретилась со Скорцени. Отговаривали. Мне казалось… — Сардони вдруг умолкла и взглянула на Тото с паническим страхом в глазах, — Я поняла: вы все, решительно все предвидели, — отступала она от монаха с таким ужасом, словно тот целился в нее из пистолета. — Это была игра. На самом деле вы хотели этой встречи. Рассчитывали на нее, подталкивали.
— Какие ужасные откровения!
— Моя встреча со Скорцени не должна касаться кого бы то ни было… Это мои личные чувства, пусть даже вам о них все известно. Вы негодяй, монах Тото, вы…
— Прекратите стенания, не достойные княгини Марии-Виктории Сардони, — холодно смерил ее осуждающим взглядом Тото. — Мы и сейчас не желаем, чтобы вы рисковали. Но понимаем, что искушение встречей с этим меченым сатаной, диверсионным демоном окажется сильнее здравого рассудка. А коль так, извольте использовать собственное безумство на пользу людей, которые уже теперь немало сделали для устройства вашего будущего.
Сардони уселась на краешек переднего сиденья и обхватила голову руками. Стройные ножки ее в черных, основательно изношенных туфельках упирались в небольшой пенек, завлекая и призывно маня. «Бедный, вечно молящийся» едва сдерживал себя, чтобы не наброситься на девушку подобно лесному насильнику.
«Тебе еще представится такая возможность», — умерил Тото свою прыть.
— Что я должна буду сделать?! — не ведала о его сексуальных терзаниях Сардони. — Стрелять в Скорцени? Убить его? Так я не стану этого делать. Слышите, я не буду стрелять в него. Но вовсе не потому, что боюсь поплатиться за это покушение жизнью.
Тото осмотрелся. Поблизости ни души. Тем не менее говорить о покушении на Скорцени следовало бы потише. Даже в пустыне.
Он сделал несколько шагов, приближаясь к Марии-Виктории.
— За время своих скитаний по миру, княгиня, вы совершенно забыли о том, сколь прекрасны. И нет ничего странного в том, что Скорцени влюбился в вас.
— В чем я очень сомневаюсь, — обиженно фыркнула Мария-Виктория.
— А мы — нет. — Тото понимал, что княгиня вряд ли поверит ему. Но слова — как зерна, брошенные во вспаханную землю. Прорастают даже под запоздалым снегом. — Или еще только влюбится. Никому и в голову не приходило видеть в вас человека, способного убить Скорцени. Хотя, честно говоря, он этого вполне заслуживает.
— А кто из нас не заслуживает этого? Может быть, вы, любимчик папы римского? Не стесняйтесь, грешите.
— Не прочь бы, — сардонически хмыкнул Тото, не стесняясь двусмысленности своего признания. — Вы не понимаете кое-каких особенностей нашего времени. Война вот-вот закончится. И Скорцени, будь он хоть дьяволом, еще понадобится нам. Очень понадобится. Как и его люди. Ибо существует враг посильнее и поковарнее поверженного рейха.
— Ов-ва, — подняла голову Сардони. — Это другой разговор.
— Единственное, что от вас потребуется: попытайтесь убедить Скорцени, что похищение папы римского не в интересах Германии. Нам уже известно о его подготовке, и если фюрер не отступится от своего замысла, пропагандистская буря антигитлеровской коалиции, всей клерикальной прессы мира окажется такой, что ему придется сотни раз проклинать себя за столь непродуманный шаг.
— Это уж точно.
Пусть Скорцени поймет это сам. И попытается повлиять на руководство. Нам известно, что в таких вопросах к его мнению прислушивается даже фюрер. Который в последнее время не прислушивается не только к мнению ближайшего окружения, но и к… своему собственному.
72
Заметив Марию-Викторию на ограде, архитектор Кардья-ни умело метнул легкую веревочную лесенку, которую до этого нес под мышкой, и помог девушке спуститься на землю.
— Вам не кажется диким, что мне приходится пробираться на вашу собственную виллу таким вот пиратским способом? — ядовито поинтересовалась Сардони.
— Мне слишком многое в этом мире кажется диким, княгиня Сардони.
— Мой титул известен уже даже вам?
Прежде чем ответить, Кардьяни осмотрелся. Он и сам чувствовал себя бродягой, пробравшимся в чужой сад.
— Он известен мне давно. Правда…
— И вы скрывали это, — осуждающе взглянула на него Сардони.
— А вы? — пауза, наступившая после его копьевого вопроса, внесла в их отношения струю примиряющей многотерпи-мости. — Не будем об этом. Главное, что вы здесь. Я сделал все возможное, чтобы придать вашему визиту, — бросил взгляд на ограду, — более-менее цивилизованные формы.
— Допустим. Что здесь происходит?
— Ворота охраняются человеком Скорцени. Ни штурм-баннфюреру, ни тем более фройлен Фройнштаг не хочется видеть вас больше в стенах Карпаро. Которые они, кстати, уже на рассвете намерены покинуть.
— Значит, я вовремя? Уже неплохо.
— Вам не следовало возвращаться сюда, Катарина. — Кар-дьяни туже свернул лесенку и сунул ее в тайник под небольшим валуном.
— Отныне вам удобнее будет называть меня настоящим именем.
— Но вы в самом деле княгиня? Или титул тоже элемент вашей прежней легенды разведчицы?
— Мария-Виктория, княгиня Сардони. Мой родовой титул и мое родительское имя. Я должна поклясться в правдивости своих слов?
— Быть бы уверенным в них раньше…
Мария-Виктория удивленно взглянула на Кардьяни. Но он так и не объяснил, что бы последовало, если бы твердо знал, с кем на самом деле свела его судьба разведчика.
Серая пелена накатившегося с моря тумана давно скрыла солнце и теперь постепенно превращалась в вечерние сумерки — тихие, влажновато-теплые, умиротворяющие.
Кардьяни и княгиня прошли по тропинке, извивающейся между оградой и цепочкой густых кустарников, и вскоре оказались у черного входа дома архитектора. Вилла-замок, в котором находился со своими коммандос Отто Скорцени, уже светился первыми едва заметными огнями. Из-за того, что он был отделен от них кронами высоких деревьев, замок казался далеким и стоящим как бы на возвышенности.
— Может, есть смысл сразу же пойти туда? — робко спросила Мария-Виктория.
— Зачем зря терять время?
— Терять время. А то, что вы вообще можете оказаться вне времени, вас не волнует?
— Риск, конечно, есть.
— Унтерштурмфюрер Фройнштаг поклялась пристрелить вас при первой же возможности.
— Это она вам клялась? — недоверчиво фыркнула Мария-Виктория.
— Почему мне? Скорцени, я так предполагаю. Вообще-то вы, княгиня, влипли в крайне неприятную историю. Скорце-ни вряд ли пожелает, чтобы о вашем визите стало известно Фройнштаг и остальным его людям.
— Прекратите, синьор Кардьяни. Лучше объясните, как собираетесь организовать встречу с этим исполосованным шрамами Дракулой.
