Мадам де Водэ начала отнекиваться:
— Тут есть одна трудность — я никогда не играла в вист.
Камергер передал этот ответ Наполеону, а тот, в свою очередь, заявил:
— Это — неважно.
«Это был приказ, и я подчинилась», — написала потом мадам де Водэ в своих «Воспоминаниях».
12 сентября Жозефина отбыла вместе с Элизабет в Кёльн, а уже 13-го там же находился и император. По словам Андре Кастело, «весь маленький двор начал замечать интерес, проявляемый Наполеоном к Элизабет, только Жозефина ничего не видела».
Потом был Бонн, потом — Кобленц, а 19 сентября Жозефина и мадам де Водэ сели на яхту князя фон Нассау и поплыли вверх по Рейну к Майнцу, но дул встречный ветер, и суденышко почти не продвигалось вперед. К тому же разразилась гроза.
Ближе к концу следующего дня Наполеон добрался до Майнца и был очень рассержен из-за опоздания Жозефины, что помешало ему вступить в город, власти которого лишились возможности встретить своего повелителя фанфарами и приветственными речами.
Тем не менее прием супругам был оказан великолепный, и все старались ублажать нового императора французов. Двор был поглощен постоянными презентациями, что доставляло Жозефине множество проблем.
Мадам де Водэ потом вспоминала:
«В десять часов утра мы одевались к завтраку, в полдень меняли туалеты, чтобы присутствовать на чьем-нибудь представлении императору. Часто эти представления происходили в разное время, и наш туалет должен был всякий раз соответствовать рангу представляемой особы, так что иногда приходилось менять его трижды за утро, четвертый раз к обеду и пятый перед балом».
А потом Наполеон и его супруга возвратились в Сен-Клу, но по разным дорогам: Наполеон ехал через Трир и Люксембург, а Жозефина — более прямым путем: через Саверн, Нанси и Шалон.
Почему они ехали порознь? Да потому, что Жозефине уже нашептали об измене Наполеона. Она была мрачной и теперь держала Элизабет на расстоянии (та ехала в другой карете).
7 октября Жозефина приехала в Париж. 12-го туда же прибыл и Наполеон.
И тут же мадам де Водэ возобновила свое «общение» с ним, и император наскоро, чтобы не сказать наспех, принял ее в Сен-Клу, на маленькой антресоли, находившейся над его рабочим кабинетом и парадными покоями. Потом еще раз и еще раз…
И вот 25 октября 1804 года Жозефина увидела из окна, что мадам де Водэ без видимой причины вдруг покинула свои апартаменты. Она заподозрила неладное и подозвала к себе мадам де Ремюза:
— Сейчас я пойду и проверю, верны ли мои подозрения. А вы останьтесь здесь и, если спросят, где я, скажите, что меня позвали к императору.
Перепуганная мадам де Ремюза пыталась успокоить Жозефину и отсоветовать ей действовать таким неуклюжим образом. Однако Жозефина не желала ничего слушать и выскочила в малый коридор. Отсутствовала она примерно полчаса. Вернулась она через дверь, противоположную той, через которую выбежала. Бледная и дрожащая, она выглядела сильно взволнованной и, чтобы не выдать своего состояния, склонилась над вышивкой. А потом, не выдержав, позвала мадам де Ремюза и увлекла ее к себе в спальню, где со слезами в голосе принялась рассказывать:
— Все погибло… То, о чем я догадывалась, полностью подтвердилось. Я пошла в кабинет к императору, и его там не оказалось. Тогда я поднялась по потайной лестнице в маленькую комнату… Дверь была закрыта, но через замочную скважину я расслышала голоса Бонапарта и мадам де Водэ. Я громко постучала, сказав, что это я. Представляю, в какое смятение я их привела… Они долго не открывали, а когда все-таки открыли, вид обоих и полный беспорядок в комнате не оставили у меня никаких сомнений. Я знаю, я должна была сдержаться, но не смогла… И я разразилась упреками. Мадам де Водэ расплакалась. Бонапарт пришел в такую ярость, что я едва успела убежать, иначе бы он дал волю рукам. Видит Бог, я до сих пор дрожу… Ведь он мог дойти до любой крайности. Он, конечно, скоро придет, и я жду ужасной сцены…
Мадам де Ремюза разволновалась не меньше, чем ее госпожа.
— Не повторяйте своей ошибки, — попыталась советовать она, — император не простит вам, если вы расскажете все это кому бы то ни было. Позвольте мне покинуть вас, государыня. Пусть он застанет вас одну, а вы постарайтесь смягчить его и поправить свою прискорбную неосторожность.
Мадам де Ремюза выбежала в салон, где нашла мадам де Водэ. Та была бледна и постоянно бросала тревожные взгляды на мадам де Ремюза. Знает ли та, что произошло? Вдруг из покоев императрицы раздался «громкий шум». Мадам де Водэ тут же вскочила, потребовала лошадей и умчалась в Париж. Через какое-то время Жозефина приказала позвать к себе мадам де Ремюза. Несчастная была вся в слезах и рассказала, что произошла ужасная сцена: взбешенный Наполеон оскорбил жену и дошел даже до того, что поломал кое-какую мебель.
— Готовьтесь покинуть Сен-Клу, — якобы сказал он. — Я устал от ревнивого шпионажа, решил стряхнуть с себя ярмо и прислушаться к советам политиков, которые всегда требовали, чтобы я женился на женщине, способной принести мне детей…
* * *
Что же касается мадам де Водэ, то Фредерик Массон утверждает:
«Она решила, что может потягаться с императрицей, у которой проснулась ревность, решила, что может делать столько же долгов, сколько делала Жозефина, обставить свой дом с роскошью, подобающей фаворитке».
Следует отметить, что мадам де Водэ имела семейное имение в Отёйе. Это был хорошенький маленький замок, где она жила по-княжески, собирала пестрое общество и устраивала празднества. И вот вскоре после описанной выше сцены она представила Наполеону список своих долгов, которые тут же были уплачены. Потом она сделала аналогичный ход еще раз — с тем же успехом. Но вот когда она в третий раз обратилась с подобной просьбой, Наполеон ей решительно отказал.
— Я не так богат и не так прост, — сказал он гофмаршалу Дюроку, — чтобы платить так дорого за то, что можно получить гораздо дешевле. Поблагодарите мадам де Водэ за ее доброту ко мне и больше не говорите мне о ней.
Что тогда было! Она написала ему патетическое письмо, в котором объявила, что отравится, если ее долги не будут уплачены в двадцать четыре часа. Дежурный адъютант помчался в Отёй, но нашел ее там готовой ко всему, но только не к самоубийству. И ей тут же было предложено подать в отставку.
В результате мадам де Водэ потеряла свою придворную должность 29 октября 1804 года.
* * *
А кончила мадам де Водэ очень плохо. Поняв, что шансов у нее больше нет никаких, она, будучи уже немного не в своем уме, предлагала графу де Полиньяку убить Наполеона. Потом она, впав в глубокую нищету, почти слепая, с парализованной рукой, носилась со своими «Воспоминаниями», пытаясь пристроить их у какого-нибудь издателя и заработать денег. При Луи-Филиппе ей, как дочери бывшего королевского генерала, удалось получить небольшую пенсию. Но к семидесяти пяти годам она уже была практически полностью парализована. В некоторых источниках утверждается, что она умерла в 1833 году, но это не так. На самом деле 21 января 1833 года умер ее бывший муж Франсуа-Ксавье Барберо де Веллексон де Водэ. Она же дожила аж до 1863 года. Точнее, просуществовала. В приюте для самых бедных…
