В своей «Истории монгалов» Джованни дель Плано Карпини пишет: «Чингисхан приказал, чтобы во главе десяти человек был поставлен один (и он по-нашему называется десятником), а во главе десяти десятников был поставлен один, который называется сотником, а во главе десяти сотников был поставлен один, который называется тысячником, а во главе десяти тысячников был поставлен один, и это число называется у них тьма. Во главе же всего войска ставят двух вождей или трех, но так, что они имеют подчинение одному. Когда же войска находятся на войне, то если из десяти человек бежит один, или двое, или трое, или даже больше, то все они умерщвляются, и если бегут все десять, а не бегут другие сто, то все умерщвляются; и, говоря кратко, если они не отступают сообща, то все бегущие умерщвляются; точно так же, если один или двое, или больше смело вступают в бой, а десять других не следуют, то их также умерщвляют, а если из десяти попадают в плен один или больше, другие же товарищи не освобождают их, то они также умерщвляются»
{191}.
Понятное дело, у Чингисхана было много детей, и одним из них был Толуй. А он, в свою очередь, был отцом Хубилая. Матерью же его была замечательная женщина по имени Сорхахтани — христианка несторианского толка, старшая и самая влиятельная жена Толуя, любимого сына Чингисхана.
В свое время Чингисхан разделил свою империю на улусы
[26]
, которыми должны были управлять его сыновья. Юстас Докри Филлипс, автор книги «Монголы. Основатели империи Великих ханов», уточняет: «Джучи получил земли к западу от Иртыша и Аральского моря, простирающиеся до Руси; но его сыну Бату (Батыю) еще только предстояло покорить большую их часть. Земли вокруг Амударьи до Монголии и Китая отошли лично Угедею, за исключением области к востоку от реки Или. Толуй получил во владение собственно Монголию»
{192}.
В 1232 году Толуй внезапно заболел и умер. Согласно некоторым версиям, он был отравлен китайскими монахами, по другим данным — он добровольно принял некое шаманское зелье. После смерти Толуя его брат Угедей стал вторым великим ханом (кааном) Монгольской империи. А вот Сорхахтани «проявила независимость духа»
{193}. Она отвергла брачное предложение Угедея и сама стала растить своих детей, вызывая восхищение у всех, кто ее знал.
В свою очередь, Угедей умер в 1241 году, подорвав свое здоровье «чрезмерным употреблением вина (что, впрочем, было обычно для всех монгольских ханов, за исключением Чингисхана)»
{194}. После этого третьим великим ханом (кааном) Монгольской империи стал его сын Гуюк.
Весной 1248 года Гуюк двинулся с большим войском на запад. Сорхахтани заподозрила, что он решил выступить против своего давнего недруга Бату (Батыя), еще одного внука Чингисхана, и тайно предупредила Бату (Батыя). Тот выступил со своим войском навстречу Гуюку Но первая гражданская война Чингисидов не состоялась, так как Гуюк неожиданно умер (возможно, от отравы).
Гуюк умер в 1248 году, а Бату (Батый) отказался от предложенного ему титула: он не захотел возвращаться в Монголию и назвал четвертым великим ханом (кааном) Монгольской империи своего верного друга Мункэ — брата Хубилая, Хулагу и Ариг-Буги. Соответственно, все противники этого решения из семейства Угедея были осуждены и казнены.
Сама Сорхахтани, мать Хубилая, умерла в 1252 году. Как мы уже говорили, она исповедовала несторианское христианство. И детей своих воспитала в духе уважения к христианской религии. Во всяком случае, Хубилай, как пишет Лоуренс Бергрин, «относился к христианству значительно благосклоннее, чем могли ожидать поносившие его европейцы»
{195}.
После успешной борьбы за власть Мункэ начал завоевания в Азии. В частности, в 1254 году монголы захватили южнокитайскую провинцию Юньнань и вторглись в Индокитай, в то время как брат Мункэ Хулагу расширил пределы империи аж до Египта. Дружеские отношения с Бату (Батыем) при этом помогли сохранять целостность монгольского владычества.
Отметим, что китайская кампания, начавшаяся в 1253 году, успешно развивалась под командованием Хубилая, «наиболее способного из всех братьев»
{196}. Военные действия он вел настолько успешно, что к 1257 году отдельные его подразделения дошли до Тонкина (Северного Вьетнама).
«Успех и растущая популярность Хубилая породили подозрения при дворе Мункэ. В 1257 году Мункэ вызвал Хубилая в Каракорум и послал генерального инспектора в Южный Китай для расследования предполагаемых нарушений, совершенных администрацией Хубилая. Разрыв между двумя братьями казался неизбежным»
{197}.
Однако Хубилай тогда поступил мудро: он подчинился своему брату Мункэ и не стал обострять ситуацию. Мункэ же лично принял верховное командование, и его дела поначалу также развивались весьма успешно. Однако при завоевании Сычуани разразилась страшная эпидемия дизентерии, и она нанесла его армии большие потери. Среди ее жертв оказался и сам Мункэ (он умер 11 августа 1259 года во время осады китайского города Хэчжоу).
А Бату (Батый), еще один внук Чингисхана, умер в 1255 году, и Мункэ утвердил его наследником Сартака, который немедленно поссорился со своим дядей Берке, заявив ему: «Ты мусульманин, я же держусь веры христианской; видеть лицо мусульманское для меня несчастье»
{198}.
Неудивительно, что через несколько дней после этого опрометчивого заявления Сартак был отравлен. Золотоордынским
[27]
ханом стал его малолетний сын Улагчи, за которого правила его бабушка Баракчин-хатун, вдова Бату (Батыя). Однако Улагчи-хан также вскоре умер при неизвестных обстоятельствах, а Баракчин-хатун была схвачена и казнена.
В результате ханом стал Берке, брат Бату (Батыя), который принял ислам и разгромил приверженцев несторианства в Золотой Орде, учинив в 1257 году их резню в Самарканде.
Борьба за власть с братом Ариг-Бугой
А тем временем Хубилаю исполнилось 40 лет, и он тоже включился в борьбу за трон своего отца Толуя.
Отношения Бату (Батыя) с Мункэ были «довольно дружелюбными», а посему «следовало ожидать, что Берке останется лоялен по отношению к дому Толуя»
{199}.
