«Надо ли говорить, как загремело его имя в Париже! Он стал желанным гостем во всех салонах, министерствах и канцеляриях. Познакомиться с ним почитали за честь маршалы и герцоги, графы и генералы. Чернышев мотался по Парижу, веселился, танцевал, флиртовал, болтал о пустяках и между делом узнавал, что маршал Даву отбыл в Польшу для инспекции польских формирований, мечтающих вместе с французами выступить против ненавистной России, а маршал Удино приобретает все большее влияние на императора и настаивает на скорейшей кампании за Неманом и Днепром» [126. С. 113].
А. И. Чернышев в своих донесениях в Россию отмечал все значительные явления французской политической жизни. Так, например, уже 23 декабря 1810 года он написал, что «Наполеон уже принял решение о войне против России, но пока что выигрывает время из-за неудовлетворительного положения его дел в Испании и Португалии» [78. С. 15]. Докладывал он и о попытках Наполеона привлечь на свою сторону Австрию и Турцию. Он вел секретные переговоры с приближенным к Наполеону генералом швейцарского происхождения Антуаном-Анри Жомини, уговаривая его перейти на русскую службу, что позже и произошло.
Кстати, в декабре 1810 года А. И. Чернышеву исполнилось только лишь 25 лет. Даже скупой на похвалы Александр I как-то не удержался и написал на полях одного документа: «Зачем не имею я побольше министров, подобных этому молодому человеку!»
[26]
[126. С. 114].
Одним из важнейших завербованных информаторов Чернышева стал чиновник Военного министерства Франции по фамилии Мишель. «Он входил в группу сотрудников, которые раз в две недели составляли лично для Наполеона в единственном экземпляре сводку о численности и дислокации французских вооруженных сил» [69. С. 7]. Копию этого документа Мишель передавал полковнику Чернышеву, а тот отправлял ее в Санкт-Петербург.
14 февраля 1812 года Чернышев покинул Париж, чтобы возвратиться в Санкт-Петербург. Французская полиция тут же начала обыск в его парижской квартире. В камине оказалась большая куча пепла, однако, подняв ковер, сыщики обнаружили письмо, подписанное буквой «М» — очевидно, оно попало туда, когда Чернышев бросал в камин бумаги. Это была непростительная небрежность разведчика! Автор письма — Мишель — был найден, арестован и гильотинирован.
Весьма ценным русским агентом во Франции стал Шарль-Морис Талейран де Перигор, князь Беневентский, бывший министр иностранных дел Наполеона. В сентябре 1808 года он сам предложил свои услуги русскому императору и за огромное вознаграждение сообщал о состоянии французской армии и планах Наполеона. Например, в декабре 1810 года он написал, что Наполеон готовится к нападению на Россию и даже назвал срок нападения: апрель 1812 года.
Несмотря на то что переписка Талейрана с императором Александром велась с соблюдением всех правил конспирации, Наполеону стало известно об этом. В результате 28 января 1809 года произошла знаменитая сцена, многократно приводившаяся во всевозможной мемуарной литературе. Император в тот день набросился на Талейрана со словами:
«Вы вор, мерзавец, бесчестный человек! Вы не верите в Бога, вы всю вашу жизнь нарушали все ваши обязательства, вы всех обманывали, всех предавали, для вас нет ничего святого, вы бы продали вашего родного отца!.. Почему я вас еще не повесил на решетке Карусельской площади? Но есть, есть еще для этого достаточно времени! Вы — грязь в шелковых чулках! Грязь! Грязь!..» [129. С. 112–113].
Однако у разгневанного Наполеона не оказалось конкретных доказательств предательства Талейрана, и гроза прошла стороной…
* * *
Помимо стратегической разведки, Барклай-де-Толли уделял большое внимание тактической разведке и контрразведке, которые вели своими силами командующие полевыми армиями и корпусами, дислоцированными на западной границе. «В качестве агентов использовались местные жители пограничных районов, а также люди самых разных слоев общества, временно выезжавшие за границу» [13. С. 56]. Часто это были совершенно случайные лица.
«По приказу Барклая-де-Толли с 1810 года командиры русских частей начали посылать агентов в соседние государства» [73. С. 457].
Один из интереснейших эпизодов деятельности русской разведки связан с так называемым «делом Савана». Отставной ротмистр русской службы Давид Саван, происходивший из прусских дворян, проживал с семьей в Варшаве. Не имея средств к существованию, он пытался получить место учителя, но это у него не вышло. Начальник Генерального штаба и куратор разведслужбы герцогства Варшавского генерал Станислав Фишер «предложил ему помощь в подыскании места работы, но за это попросил прежде выполнить поручение на русской территории. Находясь практически в безвыходном положении, Саван был вынужден принять предложение Фишера. Снабженный инструкцией и деньгами, он в начале 1811 года перешел границу, но, прибыв в Вильно, добровольно явился к командованию русской армии и рассказал о полученном задании. В создавшейся ситуации было решено использовать человека, доказавшего свою преданность России. В обратный путь Саван отправился уже как русский контрразведчик» [13. С. 58–59]. Он доставил интересовавшие генерала Фишера «сведения», специально подготовленные в штабе Барклая-де-Толли.
Более того, находясь в Варшаве, Давид Саван смог получить ряд ценных сведений, которые передал командованию русской армии. В начале 1812 года Саван как агент, успешно справившийся с предыдущим заданием, был направлен в подчинение барона Луи-Пьера Биньона — резидента французской разведки в Варшаве.
Послужной список Давида Савана с марта 1812 года пополнился рядом успешных действий по выявлению французских тайных агентов. В частности, при его содействии была изобличена группа прибалтийских банкиров во главе с неким Меньцельманом, снабжавшая деньгами агентуру Наполеона в России. По его сообщению начались поиски французов Пенетро и Годена, которые под предлогом закупки мачтового леса разъезжали по западным областям России, собирая сведения о русской армии. С помощью Савана попал под негласное наблюдение один из самых активных резидентов французской разведки Антон Беллефруа, официально занимавший должность супрефекта города Тикочина.
С участием Савана было также организовано одно из мероприятий по дезинформации: он передал сотрудникам-французам подложный приказ Барклая-де-Толли о дислокации русских войск на ближайшие месяцы. Из него следовало, что русские войска не будут пытаться сами перейти Неман, но будут активно противодействовать переправе и обязательно дадут генеральное сражение в приграничной полосе. В подтверждение этого в начале июня император Александр вместе с исполняющим обязанности начальника Генерального штаба генералом Беннигсеном демонстративно произвел рекогносцировку местности в районе города Вильно. Именно на основе полученной от Савана информации Наполеон разработал план разгрома русских войск в приграничном сражении, о котором на самом деле не было и речи.
* * *
В начале 1812 года император Александр I подписал три секретных документа — «Уложение для управления Большой действующей армией», «Инструкция начальнику Главного штаба по управлению Высшей воинской полицией» и «Инструкция директору Высшей воинской полиции». «Эти документы вобрали в себя представления Барклая-де-Толли и его окружения о подходах к организации и ведению военной разведки и контрразведки накануне и во время боевых действий» [69. С. 9].
