Еврейские корни этих людей подробно исследуются в книге испанского историка Лопеса Мартинеса «Кастильский иудаизм и инквизиция времен правления Изабеллы Католической».
В частности, род дона Альфонсо де ла Кавальериа шел от некоего Юды де ла Кавальериа, родившегося в Сарагосе в 1230 году. Среди его сыновей и внуков самыми распространенными именами были Соломон и Абрам. Обращение в христианство членов этого рода произошло в самом начале XV века с изменением имен на типично католические: например, Гаспар, Фернандо и т. д. Дон Альфонсо де ла Кавальериа был сыном Педро де ла Кавальериа, то есть представлял собой аж шестое поколение от Юды де ла Кавальериа. По законам того времени он, естественно, не был евреем, но считался «конверсо», то есть потомком обращенных в христианство евреев.
В любом случае не были евреями и дон Фелипе де Клементе, и дон Луис Гонсалес, и дон Габриэль Санчес. Все они были потомками «конверсос», но при этом входили в свиту Фердинанда Арагонского и через своих сестер, племянниц, кузин и дочерей состояли в близком родстве со многими грандами королевства. Это делало их весьма влиятельными людьми и давало серьезные преимущества, позволившие им напрямую протестовать перед двором и Римом против введения новых порядков инквизиции.
В Арагоне, главным городом которого была Сарагоса, деятельность инквизиции неоднократно вызывала взрывы народного негодования. Особенно оно усилилось после назначения чрезмерно усердных в исполнении своих обязанностей Гаспара Хуглара и Педро де Арбуэса.
Опасаясь за свою судьбу, «новые христиане» решили не дожидаться, когда за ними придут «черные монахи». Они отправили ко двору римского папы специальных послов, которые должны были ходатайствовать перед Святым престолом об ограничении полномочий инквизиции.
В частности, они наивно полагали, что смогут добиться от понтифика изъятия из нового кодекса инквизиции статей, касающихся конфискации имущества, идущих вразрез со светскими законами королевства. Как минимум они надеялись приостановить на некоторое время их исполнение. При этом «новые христиане» рассчитывали на то, что отмена конфискационных статей непременно приведет к развалу Супремы.
Аналогичное посольство было отправлено ко двору Изабеллы и Фердинанда, главных «заказчиков» новых законов, от которых в неменьшей степени зависела деятельность инквизиции в Арагоне.
Месть арагонских инквизиторов
Узнав о посольствах, отправленных в Рим и Мадрид, инквизиторы Арагона пришли в неописуемую ярость и не замедлили с отмщением. В результате Гаспар Хуглар и Педро де Арбуэс обвинили нескольких влиятельных «новых христиан» в тайном исповедовании иудаизма. Под пытками арестованные признали все предъявленные им обвинения, по требованию инквизиторов дав разоблачительные показания против других влиятельных «конверсос».
Круг жертв разрастался, словно эпидемия страшной болезни.
Начались жестокие казни, и они вызывали еще большее возмущение и негодование среди арагонских «новых христиан», многие из которых, страшась разделить участь соседних кастильских «конверсос», ставших жертвами инквизиции, были готовы сняться с места, бросив все свое имущество.
Тем временем пришли первые письма от послов, отправленных в Мадрид. Известия были более чем удручающие. Генеральный инквизитор Томас де Торквемада настолько распространил свое влияние на тамошний двор, что наивно было бы полагать, будто на Изабеллу и Фердинанда могут возыметь действие какие-либо жалобы на действия подконтрольной Торквемаде инквизиции. Изабелла Кастильская просто обожала Торквемаду, и Фердинанд тоже находился под ее и его влиянием. Оба они видели в инквизиции тот самый механизм, который должен был всех их подданных обратить в «единое стадо» (в религиозном, конечно, отношении), подобно тому, как королевская власть уравняла всех в отношении политическом. Ко всему прочему, как мы уже говорили, новые инквизиционные законы были весьма кстати алчному Фердинанду, стремившемуся любыми путями прибрать к рукам огромные состояния многих «новых христиан» (по закону о конфискации ему доставалась третья часть отобранного имущества и обыкновенно еще почти столько же, согласно праву сильного).
В то время как другие уполномоченные арагонских кортесов еще находились в Риме, Гаспар Хуглар и Педро де Арбуэс вместе с Хуаном де Гомедесом, генеральным викарием Сарагосы, осудили еще нескольких «новых христиан» как иудействующих еретиков, сопроводив это публичными и торжественными аутодафе.
Хуан Антонио Льоренте рассказывает: «Эти казни все более и более раздражали новохристиан Арагонского королевства, которые ожидали вскоре увидеть возобновление среди них сцен, происходивших в Кастилии, где трибунал, установленный всего три года назад, погубил уже под управлением фанатичных монахов и священников тысячи жертв».
Следует отметить, что Педро де Арбуэс, ставший председателем инквизиционного суда в Сарагосе, не уступал в активности и решимости самому Торквемаде.
Акции сопротивления в Арагоне
Как совершенно справедливо отмечает И. Р. Григулевич, «развязанный против „новых христиан“ террор не мог не вызвать и с их стороны соответствующей реакции».
Подданные Изабеллы и Фердинанда и не думали безропотно сносить все бесчинства инквизиции. Тут и там, в разных частях королевства, непроизвольно вспыхивали народные волнения. Ни один человек, какое бы высокое общественное положение он ни занимал, не мог себя чувствовать в полной безопасности, поскольку нередки были случаи, когда истинной причиной ареста обвиняемого в ереси могло послужить элементарное желание завладеть его имуществом. Более того, чем состоятельнее был тот или иной человек, тем больше у него имелось шансов оказаться в пыточных подвалах священного трибунала. Все это сделало инквизицию ненавистной во всех уголках объединенного королевства.
Как следствие, в 1485 году в Арагоне вспыхнуло очередное восстание. В Теруэле, Валенсии, Лериде и особенно в Барселоне деятельность инквизиторов также вызвала достаточно активное сопротивление.
В некоторых источниках события 1485 года в Арагоне называются восстанием, в некоторых — заговором. Особой разницы между этими терминами нет, если не трактовать восстание только как открытую акцию сопротивления группы людей против власти, а заговор не ассоциировать только с существованием неизвестного или малозаметного тайного общества, созданного некоей группой людей с целью захвата власти. Впрочем, и то и другое имело место в Арагоне, поэтому использование обоих терминов вполне правомерно.
Акции сопротивления инквизиции в Арагоне возглавили молодые дворяне из лучших семей, занимавшие весьма высокие посты в королевстве. Считается, что все они были «конверсос» по происхождению. Метод борьбы был выбран, видимо, привычный: устроить такой ответный террор, чтобы палачи-инквизиторы побоялись сунуться на чужую территорию.
Понимая, что Католические короли никогда не отменят новых законов инквизиции, а римский папа подтвердит любое решение Изабеллы и Фердинанда, недовольные решили организовать тайный союз, целью которого стал заговор против инквизиции. По сути, это была тайная средневековая террористическая организация, ставившая перед собой единственную задачу — посеять ужас среди инквизиторов, а также тех, кто поддерживал инквизицию и был прямо заинтересован в ее существовании.
