Положение отвергших крещение и изгнанных поистине достойно сожаления. Толпы мужчин, женщин и детей были похожи на отступающее в беспорядке войско. У части из них были лошади или ослы, но очень многим пришлось идти пешком.
Часть изгнанных евреев, как мы уже говорили, отправилась в соседнюю Португалию, так как король Жуан II, сын умершего в 1481 году Афонсу V и Изабеллы Португальской, за определенную плату разрешил им безопасный проезд в Северную Африку.
Однако потом произошла катастрофа: среди изгнанников вдруг вспыхнула эпидемия, и правительство Португалии потребовало, чтобы они покинули страну. Португальцы предоставили евреям корабли, но соседние страны, опасаясь эпидемии, не позволяли им приближаться к своим берегам. Владельцы кораблей и моряки использовали бедственное положение беженцев для наживы: отбирали деньги, имущество и даже женщин и девочек. Наконец, после многих недель страданий оставшиеся в живых прибыли в Марокко.
Но немало евреев осталось в Португалии, пропустив все сроки отъезда (о том, что станет с ними, будет рассказано ниже).
Другая часть изгнанников направилась из королевства Изабеллы и Фердинанда в Неаполь, и во время этого путешествия среди них многие заразились чумой и умерли. Были и такие, которые добрались до Генуи, где, впрочем, им было запрещено задерживаться, потому что по закону ни один иудей не должен был там оставаться больше трех дней.
Поистине печальной была участь этих людей, решивших сохранить свою веру и отправившихся в опасное путешествие к новым землям.
Но это массовое изгнание ударило не только по евреям. Королевство Изабеллы и Фердинанда опустело, потеряло значительную часть наиболее трудолюбивых и искусных «мастеров денежных дел», что привело его к некоторому экономическому упадку. Считается также, что указ от 31 марта 1492 года уничтожил интеллектуальную элиту страны, представленную преимущественно евреями.
Можно долго спорить, насколько страшно отразилось изгнание евреев на культуре и экономике королевства Изабеллы и Фердинанда. Например, есть мнение, что практически никак, ведь большинство евреев все-таки обратились в христианство и остались в стране. Другие эмигрировали в соседние страны и крестились там. Ко всему прочему, буквально на следующий день после изгнания евреев Изабелла и Фердинанд уже были заняты подготовкой морской экспедиции Христофора Колумба. А 3 августа 1492 года корабли «Нинья», «Пинта» и «Санта-Мария» под командованием последнего (по некоторым сведениям, он происходил из семьи крещеных евреев с острова Мальорка) отплыли на запад, чтобы пересечь Атлантический океан в поисках нового пути в Индию. Колумбу, которому 30 апреля 1492 года королевская чета пожаловала дворянский титул, и в голову не приходило, что между Пиренейским полуостровом и берегами Индии лежит новый, неизвестный континент! Но его экспедиция в определенном смысле послужила началом новой эпохи: новые земли, открытые Колумбом, надолго решили экономические проблемы страны, ныне известной как Испания.
Борьба Торквемады с епископами
Леонар Галлуа в своей книге «Краткая история инквизиции в Испании» пишет: «Принести в жертву евреев и мавров — этого было недостаточно для фанатика Торквемады; его дерзость дошла до того, что он стал судить епископов Сеговии и Калахорры, которые пользовались всеобщим уважением, а все их преступления состояли лишь в том, что они были обращенными в христианство евреями».
В самом деле, папская булла от 25 сентября 1487 года лишила митрополитов права принимать апелляции на приговоры епархиальных епископов и их викариев (наместников, не имеющих своей епархии) и облекла этим правом генерального инквизитора. По словам Хуана Антонио Льоренте, «эта новая привилегия внушила столько тщеславия Торквемаде и его уполномоченным, что с этого времени они стали считать себя выше епископов».
Более того, Торквемада даже позволил себе судить за ересь самих епископов, которые, по определению Хуана Антонио Льоренте, «в делах веры являются законными и компетентными судьями по божественному праву, и никто, даже папа, не может отнять у них того, что они получили от Святого Духа».
Тем не менее Торквемада первым подал пример привлечения к суду епископов. Не довольствуясь получением от Сикста IV бреве от 25 мая 1483 года, запрещавшего епископам, происходившим от еврейских предков, браться за расследование дел инквизиции, он решил привлечь к суду двух епископов.
Его жертвами стали дон Хуан Ариас де Авила, епископ Сеговии, и дон Педро де Аранда, епископ Калахорры. Торквемада известил о своем решении папу, который написал ему 25 сентября 1487 года, что один из его предшественников, Бонифаций VIII, запретил прежним инквизиторам судить епископов, архиепископов и кардиналов. А посему он посоветовал Торквемаде сообразовываться в своих действиях с этим законом.
Но Торквемада все равно начал тайно следить за епископами. Ему несвойственно было уклоняться от своих обязанностей. Всегда, в любом деле, он любил изучить все до мелочей, каждую деталь, лично следил за разбором дела, за допросами и показаниями, и все для того, чтобы составить себе твердое представление и принять в соответствии с ним непреклонное окончательное решение. Именно поэтому Торквемада распорядился вести слежку.
Папа со своей стороны с радостью увидел, что рождается благоприятный предлог для того, чтобы вмешаться в испанские дела. И он послал в королевство Изабеллы и Фердинанда своего чрезвычайного нунция (посланника) Антонио Паллавичини, епископа Турне, достигшего затем звания кардинала.
Прибыв в Испанию, Антонио Паллавичини получил информацию и соединил ее с имевшейся в руках у Торквемады. После этого он вернулся в Рим, где шел процесс двух епископов, которых папа вызвал туда для предъявления обвинения, и они должны были предпринять защиту.
Дон Хуан Ариас де Авила был сыном Диего Ариаса де Авила, еврея по происхождению, который крестился после одной из проповедей знаменитого богослова и проповедника Висенте Феррера, умершего в 1419 году. После этого он стал главным счетоводом (contador mayor) королей Хуана II и Энрике IV. Последний возвел его в дворянское достоинство, дав ему во владение замок Пуньонростро близ Сеговии и некоторые другие местности, а также титул гранда Испании.
По словам Хуана Антонио Льоренте, «все это нисколько не импонировало Торквемаде».
По приказу генерального инквизитора были произведены дознания, из которых можно было заключить, что Диего Ариас де Авила умер в ереси иудаизма. Цель Торквемады состояла в осуждении его памяти, в конфискации имущества, в извлечении из могилы останков и в сожжении их вместе с его изображением.
Так как в подобных делах вызываются на суд дети покойного, дон Хуан Ариас де Авила был обязан явиться для защиты своего отца и себя. В 1490 году он отправился в Рим, несмотря на свой преклонный возраст, после тридцатилетнего служения на епископской кафедре Сеговии. Он был очень хорошо принят папой Александром VI, который в 1494 году даже избрал его для сопровождения своего племянника, кардинала Монреальского, в Неаполь, куда тот отправлялся для коронации короля Фердинанда II. Дон Хуан Ариас де Авила вернулся в Рим и умер там 28 октября 1497 года, оправдав память своего отца и не дав возможности Торквемаде произвести покушение на его собственную свободу.
