В январе 2010 года министр пенсионного обеспечения Бельгии Мишель Дерден пришел выступать в парламент в нетрезвом состоянии. На трибуну он поднялся нетвердой походкой, долго разворачивал лист с речью и при этом шумно дышал в микрофон. Начав выступление, Дерден импульсивно жестикулировал, делал многозначительные паузы и постоянно улыбался, его речь стала для парламентариев настоящим шоу… Несколько сенаторов заявили, что видели, как перед своим выступлением Дерден заходил в бар. Возмущенная этой выходкой министра оппозиция потребовала его немедленной отставки. Однако это был уже не первый случай, когда министр появляется на публике, как сказали бы в России, под мухой — так, в 2006 году он давал телевизионное интервью в столь же «веселом» состоянии: говорил так же невнятно, широко улыбался и в конце концов откровенно признался, что «на Мишеля Дердена можно всегда положиться, если речь зашла о пирушке». Когда же министру был задан вопрос, сколько он выпил перед интервью, Дерден чистосердечно ответил, что «не больше, чем обычно». Показательно, что несмотря на репутацию сильно пьющего человека, Дерден пользуется популярностью бельгийских избирателей, а его пьяный и веселый вид не шокирует бельгийцев: ведь кто хорошо отдыхает, тот хорошо и работает!
Россия не белая и не красная, а «чернушная»
Когда на самом деле умер Ельцин?
Бюрократия есть мнимое государство наряду с реальным…
Карл Маркс
В 1996 году Россия пережила, пожалуй, последние в новейшей истории выборы, результат которых казался непредсказуемым. Страна, которая после расстрела парламента жила фактически по законам гражданской войны (точнее — в беззаконии гражданской войны), должна была избрать президента. Политического лидера, который пользовался бы поддержкой хотя бы половины населения страны, не существовало. Россияне быстро разочаровались в Ельцине, который в 1991 году олицетворял надежды на обновление всех сфер жизни, на построение истинно демократического государства с современной рыночной экономикой. Эти надежды рухнули. Самым страшным итогом первого срока правления Ельцина стала разгорающаяся на Северном Кавказе война. Президент Чечни генерал-майор советской авиации Джохар Дудаев провозгласил независимость республики, в которой осуществлялся уже неприкрытый геноцид русского населения. Русские были объявлены оккупантами, а основанный генералом Ермоловым город Грозный — крепость, которая изначально преграждала горцам выход на равнину через Ханкальское ущелье — стала именоваться ни много ни мало колыбелью чеченской государственности. Призывы Ельцина чеченским сепаратистам добровольно сложить оружие выглядели пустой бравадой, и в конце 1994 года на территорию Чеченской республики были введены федеральные войска. Страна оказалась втянута в затяжной внутренний конфликт. На фоне охваченного войной Северного Кавказа, царящей в российских городах тотальной нищеты и дышащей на ладан промышленности шансы Бориса Ельцина быть избранным на второй срок выглядели весьма иллюзорными. Все видели, что во главе страны стоит больной и усталый человек, которым умело манипулируют приближенные к Кремлю кланы и группировки, нередко связанные с криминальным миром.
В декабре 1995 года прошли выборы в Государственную думу, итоги которых оказались для многих россиян ошеломительными. Несмотря на то что либерализм в яркой антикоммунистической упаковке стал фактически государственной идеологией, внушительную победу на выборах одержала Коммунистическая партия Российской Федерации, получившая в парламенте сто пятьдесят семь мандатов. Думу возглавил коммунист, бывший главный редактор газеты «Правда» Геннадий Селезнев. Окружению Ельцина было от чего паниковать. Еще недавно в стране всерьез обсуждалась перспектива проведения «нюрнбергского процесса» над руководством КПСС, а теперь Коммунистическая партия во главе с бывшим заместителем заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС Геннадием Зюгановым оказалась на коне. Оказывается, дело Ленина по-прежнему живет и побеждает. Успех оппозиции заставлял задуматься о том, что на предстоящих выборах лидер Компартии Геннадий Зюганов может составить серьезную конкуренцию нынешнему президенту. На всероссийской конференции КПРФ 15 февраля 1996 года была поддержана кандидатура Зюганова на пост президента.
В том, что выборы будут «грязными», не сомневался, кажется, никто. Команда Ельцина отчетливо сознавала, как трудно будет сохранить власть. Биограф Чубайса Андрей Колесников свидетельствует, что в феврале 1996 года Анатолий Борисович «начал оценивать текущую ситуацию на основе данных ВЦИОМа Юрия Левады. Получалось, что Ельцин, даже гипотетически дойдя до второго тура, проигрывал всем, кроме Жириновского. Поэтому первоначально главной целью было не провести Бориса Николаевича в президенты, а не допустить победы Зюганова или Жириновского».
[43]
Получалось так, что противникам Ельцина даже не нужно было особо усердствовать во имя победы — рейтинг президента был катастрофически низок. За Зюганова собирались голосовать даже те избиратели, которые никогда не питали любви к коммунистам, — лишь бы Ельцин ушел. Поэтому Чубайс просчитывал самые разные варианты, в том числе — выдвижение вместо Ельцина Виктора Черномырдина. Кто, собственно, был на «скамейке запасных»? Пожалуй, только один «тяжеловес» — казак по происхождению, советский министр газовой промышленности, крепкий хозяйственник и надежный русский мужик, который умел договариваться с людьми различной политической ориентации, — Виктор Черномырдин. На него Чубайс смотрел с надеждой, понимая, что если Ельцин окончательно сляжет или, не приведи Господь, умрет, никто не сможет спасти «команду реформаторов», кроме Виктора Степановича. Он — «свой», но его могут на определенных условиях поддержать даже коммунисты. Однако Виктор Черномырдин никогда не рвался на президентский пост, поэтому он не меньше других боялся возможного трагического финала, ведь в Конституции России прямо сказано, что «во всех случаях, когда Президент Российской Федерации не в состоянии выполнять свои обязанности, их временно исполняет Председатель Правительства».
Сам Ельцин неоднократно высказывался о том, что на второй срок ему пойти будет тяжело — здоровье не позволит. В качестве преемников Борис Николаевич рассматривал попеременно то Сергея Шахрая, то Владимира Шумейко, то Олега Сосковца, то Анатолия Чубайса, то Бориса Немцова.
[44]
Всерьез задумывался Ельцин и о том, что преемником может стать мэр Москвы Юрий Лужков, обладающий и огромным опытом, и политическим весом, и мудрой осторожностью. Но сделать такое предложение Юрию Михайловичу Ельцин временил, так как его очень тревожили близкие отношения Лужкова с главным организатором информационной войны против Кремля — медиа-олигархом Владимиром Гусинским. К тому же, пишет Евгений Стригин, «Ельцина пугало влияние Лены Лужковой (Батуриной. — А.Б.-К.) на супруга и его окружение. Еще никто не забыл кипучей деятельности Раисы Максимовны в Кремле, и никто не желал повторения печального опыта».
[45]
Президент тасовал колоду. Поскольку Борис Николаевич быстро очаровывался людьми, то и вариантов появлений нового кандидата в преемники было предостаточно.
