Тем временем в городе организовывались пикеты под лозунгами «Вернем Смоленску Качановского!». Жители города собрали две тысячи подписей под обращением к федеральным властям с просьбой взять под контроль расследование уголовного дела.
По одной из версий, Эдуард Качановский пал жертвой грядущего юбилея Смоленска. Для подготовки 1150-летия города было выделено в общей сложности шестнадцать с половиной миллиардов рублей — эта сумма в четыре раза превышает годовой бюджет Смоленска.
[244]
Эти деньги должны быть направлены на модернизацию городской инфраструктуры — строительство и ремонт дорог, мостов, развязок, капитальный ремонт зданий. За «освоение» этих огромных сумм якобы боролись мэр Смоленска Качановский и губернатор Смоленской области Сергей Антуфьев. В этой борьбе низложенный мэр Эдуард Качановский оказался побежденным, а губернатор Смоленщины уже поспешил заявить: «Я бы хотел, чтобы главу города назначили по моему представлению. Для большинства жителей Смоленска не важно, как будет избран мэр, а важно, как он будет работать… Приходится цитировать Черчилля: “Демократия — не самый лучший способ управления, но другого пока не изобрели”. Всенародные выборы — это всегда риск. А я бы хотел уйти от риска».
[245]
Конечно, когда речь идет о расходовании шестнадцати с лишним миллиардов рублей — риск совершенно недопустим.
Разумеется, жажда наживы сгубила не одну чиновничью карьеру. Но Качановский — не новичок в политических баталиях. Неужели он мог пойти на столь откровенное вымогательство, в полной мере сознавая степень риска? Политолог Станислав Белковский 1 марта 2010 года в интервью на «Радио Свобода» так комментировал скандальный арест: «Арест мэра Смоленска Эдуарда Качановского показывает еще раз, что основные финансово-промышленные группировки, контролирующие российскую политику, в борьбе за свои цели и интересы не остановятся ни перед чем. И собственно правоохранительная система страны, ее различные фрагменты и сегменты остаются орудиями в руках этих группировок, орудиями в достижении их целей. Качановский незадолго до выборов вышел из “Единой России” и во многом поэтому выиграл выборы в регионе, где нарастают оппозиционные и протестные настроения. Но, конечно, он никогда бы не вышел из “Единой России”, если бы его не побудили к этому различные группировки, пытавшиеся снять его с дистанции. Дело не в идеологическом противостоянии Качановского и так называемой партии власти, среди спонсоров кампании по выборам мэра Смоленска не было относительного единства насчет того, кто должен стать градоначальником, и, кстати, внутри “Единой России” победили одни спонсоры, а спонсоры Качановского с этим не согласились. Я не берусь судить о том, причастен он или не причастен к тем преступлениям, которые ему инкриминируют, но совершенно очевидно, что идет борьба за кресло мэра и сопряженные с этим денежные потоки». Между тем следственные органы уверяли общественность, что никакой политической подоплеки в деле Качановского нет.
Второго июня 2010 года решением Смоленского областного суда Эдуард Качановской был отстранен от должности мэра. Вскоре после этого суд продлил срок содержания Качановского под стражей, из-за чего подследственный объявил голодовку. Через несколько дней экс-мэра перевели в больницу смоленского СИЗО.
Какой бы ни была истинная история опалы Качановского — реальное преступление или политический «заказ», — судьба смоленского мэра стала примером успешного применения технологии компрометирования высокопоставленного чиновника.
Дело в кепке, или Кепка в деле
— Ты кто?
— Я мэр Лужков.
— Каких еще лужков?
Народный юмор
В российском политическом лесу Лужков — сильный зверь….
Тhe Times
В октябре 2010 года Москву посетил губернатор Калифорнии, знаменитый актер Арнольд Шварценеггер, которого принял президент России Дмитрий Медведев. «Так получилось, что вы приехали в тот момент, когда в Москве нет мэра, — сказал Медведев Шварценеггеру. — Если бы вы были гражданином России, то могли бы поработать у нас». Действительно, визит американского актера, который прославился ролью Терминатора в фильме Джеймса Кэмерона, пришелся на период «междуцарствия», наступившего после скандальной отставки Юрия Лужкова. Предложение Медведева заставило вспомнить такой анекдот: «Арнольд Шварценеггер кричит во сне. “Рони, дорогой, что случилось?” — встревоженно спрашивает его жена. Шварценеггер отвечает: “Кошмар приснился. Будто бы идет съезд КПСС. Председатель объявляет: а сейчас слово предоставляется первому секретарю Калифорнийского обкома партии товарищу Арнольду Шварценеггеру. А я не готов!”» Вскоре после визита Шварценеггера новым Терминатором… то есть мэром Москвы стал Сергей Собянин, до этого занимавший пост заместителя председателя правительства России.
В последние годы россияне перестали воспринимать политику как ринг, где идут жесткие баталии, сопровождаемые кровью, синяками, криками и нокаутами. Кадровые решения стали приниматься в тишине высоких кабинетов. Многие начали говорить, что публичная политика уходит в прошлое. Как оказалось, стабильность — явление довольно скучное. Сонные политические будни осени 2010 года прервала внезапно вспыхнувшая информационная война, жертвой которой стал один из тяжеловесов российской политики — мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков. 10 сентября телеканал НТВ показал разоблачительный фильм «Дело в кепке», посвященный деятельности мэра Лужкова. Казалось, подобные фабрики компромата уже давно обанкротились и закрыли свое производство. Но вот неожиданно отечественные средства массовой информации взялись создавать новый образ мэра — настоящего Терминатора, который разрушает все на своем пути. Зрители канала НТВ испытали подлинный шок.
Среди политической элиты России, пожалуй, не было человека, который столь твердо стоял на ногах, как Юрий Лужков. Он производил впечатление несокрушимого. Москва — не просто столица, а Россия в миниатюре, поэтому московский мэр — это «первый среди равных», самая весомая фигура среди российских градоначальников. Провинция Москву традиционно не любит. Однако к Юрию Михайловичу, который идеально соответствовал своему имиджу «крепкого хозяйственника», повсюду в России относились с уважением. Весьма символично, что в 1996 году Владимир Анатольевич Яковлев был избран на пост губернатора Санкт-Петербурга во многом потому, что к нему относились как к «питерскому Лужкову» — хозяйственнику и деловому человеку.
Далеко не все помнят о первом московском мэре Гаврииле Харитоновиче Попове, зато вся новая история Москвы связана с его преемником Юрием Лужковым. Всем очевидно, что экономический взлет Москвы неотделим от деятельности Лужкова на посту мэра. Он, пожалуй, был единственным из российских градоначальников, о котором в народе ходят анекдоты, что само по себе — признак популярности. Давно известен, например, такой анекдот. «Почему Юрий Лужков никогда не носит шапку? — Пробовал он шапку надеть — сразу горит!» Главный редактор газеты «Стрингер» Елена Токарева пишет: «Лужков все годы ельцинского и путинского правления был единственным серьезным оппозиционером федеральной власти. Он был хозяином, а все они, федералы, Ельцины, Путины, Медведевы, были у него арендаторами на московской земле. И он им, конечно, был как бельмо в глазу. При этом надо заметить, что Лужков не был ни сторонником демократии, ни прогрессивным политиком нового типа, сколько-нибудь отличающимся от правящего тандема в западную сторону. Он был самовластным московским князем. Со своими толстыми вкусами, с Церетели, азербайджанскими торговыми центрами на месте оживленных перекрестков и площадей, шоколадными новостройками на месте строгого классицизма… Танком он проехался по московской старине».
[246]
