Андрей, не зная, как ответить на простой, в сущности, и в то же время нелепый вопрос, беспомощно посмотрел на мать. Наталья, поняв, что полицейский неспроста спрашивает о таких глупых вещах, довольно нервно ответила за сына:
– Ну как зачем, господин полицейский! Зачем цивилизованные люди принимают душ? Чтобы быть чистым!
Абдумалик Фаттах Мансур кивнул, одобряя ответ женщины.
– Скажите, Андрей, – он вновь обратил свой взор к парню. – Что вы делали после того, как покинули номер Гладышева?
– Э‑э, – протянул парень. – Я… я…
За него вновь ответила мать, по-видимому, почувствовавшая, что в вопросе полицейского кроется подвох.
– Мы сразу отправились в наш номер и никуда отсюда не выходили, – быстро проговорила она и посмотрела на сына, призывая его молчать.
Явно в поведении женщины и ее сына было нечто странное, но ощущения и догадки, как обычно говорят полицейские, к делу не подошьешь, нужны факты. Здесь опять нам ничего не светило, и я развернулся, чтобы выйти из номера. Полицейский принялся извиняться за наш визит, он злился на меня, и я это чувствовал. Когда я шагнул к двери, то увидел висевшие в шкафу, дверца которого была приоткрыта, ласты и маску. На них были видны разводы соли, причем кое-где все еще влажные. Я сунул руку в галошу ласты – в ней все еще оставались капельки воды. Я не побрезговал после ноги Андрея, попробовал на язык – вода соленая, морская. Наверняка ластами не так давно пользовались, и морская вода еще не успела высохнуть. Абдумалик Фаттах Мансур уже ступил в прихожую, и я оказался у него на пути. Он вопросительно глянул на меня. Я указал пальцем на ласты, снова сунул руку в галошу и показал мокрые пальцы полицейскому. Он с ходу все понял. Однако мне ничего не сказал, а неожиданно круто развернулся к шедшей за нами Валевской, собиравшейся закрыть двери в номер.
– Извините, Наталья, – произнес он на сей раз елейным голосом, в котором чувствовалось сдерживаемое раздражение. – А ваш сын примерно с полчаса назад не плавал в море?
Получилось в стиле детектива Коломбо, который после проведения допроса делал вид, будто уходит, допрашиваемый расслаблялся, считал, что ловко провел детектива, а тот у двери разворачивался и задавал подозреваемому свой главный вопрос.
Наталья остановилась так резко, словно столкнулась с кем-то, шедшим навстречу.
– Э‑а, а‑а… – растерянно пробормотала она. – С чего вы взяли, что он плавал в море?
– Его видели работники отеля, – взял на пушку Валевскую Абдумалик Фаттах Мансур.
– Но… я… – не зная что ответить, промямлила женщина.
Полицейский, чувствуя, что находится на верном пути, на сей раз строго и жестко проговорил:
– Отпираться, госпожа Валевская, бесполезно! Я сейчас приведу свидетелей, вас изобличат, и у вас возникнут еще худшие проблемы, чем сейчас.
Глаза женщины забегали.
– Ну да, действительно, Андрей, после того как мы покинули номер Игоря, ходил к морю… – Она наконец посмотрела прямо в глаза стражу порядка и с вызовом проговорила: – А в чем, собственно говоря, дело?
Все так же сурово Абдумалик Фаттах Мансур объявил:
– А в том, что не так давно ваш сын нырял в море за спрятанным им в кораллах Кинжалом Пророка, а потом подбросил его к господину Гладышеву в номер.
– Что?! – вскричала Наталья и оглянулась на сына. Тот непонимающе смотрел на мать, ибо не видел губ стоявшего в прихожей полицейского и не знал, о чем идет разговор. – Андрей, он говорит, будто ты прятал в море тот самый Кинжал Пророка, из-за которого и происходят все эти убийства!
Парень побледнел.
– Н‑не-ет, – с трудом выговорил он. – Я ни в че-ем не-е ви-и‑иноват!
– Действительно! – женщина вновь повернулась в нашу сторону, вид у нее был возмущенным. – Андрей каждый вечер плавает в море! Он старается использовать каждый день своего отдыха в Египте с пользой! При чем здесь похищенный кинжал?!
Абдумалик Фаттах Мансур снова вошел в комнату.
– Зачем же вы тогда скрыли, что он сегодня плавал в море? – спросил он, подозрительно глядя на женщину. – Утверждали, будто ваш сын сразу после того, как вместе с вами покинул номер господина Гладышева, вернулся в свой номер и никуда из него не выходил?
Валевская не сразу нашлась, что ответить.
– Ну-у, вы сами нагнали страху, – пробормотала она неуверенно, – говорили загадочно, с экивоками. Я, испугавшись, что вы пришьете что-нибудь сыну, по глупости ляпнула, будто он никуда не выходил из номера.
– Мне бы хотелось побеседовать с вашим сыном с глазу на глаз, – заявил полицейский. – Тогда все разъяснится. Я хочу, чтобы он прошел вместе со мной в выделенный мне кабинет… – Он посмотрел на Андрея и указал рукой на выход. – Прошу, господин Валевский!
Андрей, отложив на журнальный столик ноутбук, поднялся, взял висевшую на спинке кресла футболку и принялся надевать ее. Наталья сделала шаг в сторону, словно заслоняя своего сына от надвинувшихся на него бед.
– Но, – возразила женщина, – он плохо разговаривает. Вы же сами видите. У вас могут возникнуть в общении трудности.
– Не беспокойтесь, я сумею с ним объясниться, – пообещал Абдумалик Фаттах Мансур и сам посторонился, чтобы дать возможность Андрею пройти к выходу.
Женщина упрямо стояла на пути, не желая отпускать сына. Парень, приблизившись к матери, мягко, но решительно отодвинул ее в сторону.
– Все бу-удет хо-оро-ошо, ма-ама, – произнес он, как всегда, нараспев и двинулся на полицейского.
Абдумалик Фаттах Мансур развернулся, повернулся и я, и мы гуськом вышли из номера.
По обе стороны коридора-галереи прогуливались полицейские – рослый большеносый и широкоплечий с грубыми чертами лица. Абдумалик Фаттах Мансур махнул им рукой и, когда они приблизились, сказал несколько слов на арабском языке. Встав с двух сторон от Андрея, полицейские повели парня по направлению к арке, ведущей на улицу. Мы же вдвоем медленно пошли по коридору с тянувшимся посередине по всей длине его цветником.
– Вы арестуете Андрея? – спросил я, украдкой взглянув на стража порядка.
Тот, заложив руки за голову и вышагивая, словно гусь по двору, медленно ответил:
– Пока особо арестовывать его не за что. То, что Андрей плавал в море, не указывает на него как на убийцу.
Наверное, мне пришла пора кое в чем признаться стражу порядка. Эту мысль я уже давно вынашивал и вот наконец-то решил приступить к ее реализации. Мы уже почти дошли до конца цветника, и мне нужно было свернуть вправо, чтобы отправиться к своему номеру, а полицейскому влево, к арке, чтобы выйти на улицу.
– Я вот что хотел вам рассказать, господин Абдумалик Фаттах Мансур! – Я остановился, и полицейский тоже вынужден был остановиться. – Попробуйте надавить на Андрея, сказать, что вам известно о том, что он оказался свидетелем разговора, происходившего два дня назад между Валентином и неким Юсуфом Шараф-Эль-Дином.
