Теперь запахи, звуки и чувства, которые Константин назвал бы осязанием, позволяли создать в его сознании новую картину реальности. С каждым днем он отчетливее ощущал предметы на расстоянии, словно трогал их рукой. Даже лучше – он видел их насквозь. Позже к этому чувству прибавилось угадывание людских эмоций.
В дневниках ненавистный Бета описывал побочные эффекты миграции – необычные способности. «Я отыщу убийц!» – с возрастающей уверенностью думал Костя. Понадобился еще год, чтобы мальчик смог выходить в город, не опасаясь попасть под колеса авто.
Он больше не обращал внимания на придирки хозяйки, насмешки служанок, оплеухи хозяина. У него была цель. А если есть цель, рано или поздно появится способ ее достичь. Но судьба – большая выдумщица. Она умеет и любит шутить. И то, что мы порой принимаем за ее удары, оказывается даром. Впрочем, бывает и наоборот.
Итак, Костя отправился в город по поручению хозяина. Он шел по тротуару, а встречные прохожие плыли мимо бледно светящимися сосудами эмоций и энергий. Вокруг танцевали снежинки. С низких крыш на прохожих снисходительно взирали голуби и коты.
На проспекте, где заманчиво благоухали кондитерские лавки, как всегда после полудня чистили снег. Громадная пробка из автомобилей и конных экипажей пыхтела, шумела и ругалась аж до Рассветной площади.
Надо было обойти уличного певца, свернуть в узкий гулкий проулок, подняться по крутой лестнице в пропахшую клеем мастерскую. Занести заказ хозяина на новые плафоны и украшения на стену.
В проулок Костя свернул, даже сориентировался с первого раза, куда следует подняться, и почуял опасность. Противные щупальца чужого интереса, жажды наживы тянулись к его поношенной, но вполне добротной, с хозяйского плеча куртке, к высоким теплым ботинкам. На них Косте пришлось долго копить. Застуженные во время бездомной жизни ноги ночами невыносимо болели.
Двое воров стояли позади, один вышел из соседнего подъезда. «Бить будут», – тоскливо подумалось мальчику. Энергия большой улицы текла в стороне, а здесь было пусто, холодно и безлюдно. Кричать бесполезно – не услышат, а услышат – не выйдут. Такие уж нравы.
– Эй, пацан, гони деньги, – сплюнул под ноги человек впереди. Судя по голосу, уже не молодой. – Иначе мамка с папкой у сынули зубов недосчитаются.
В свои одиннадцать с небольшим Костя выглядел на пару лет старше. Может, миграция повлияла, а может, в тепле и сытости он вымахал высоким, хотя остался тощим.
Он попытался обойти задиру, но шлепнулся в сугроб, задохнулся от удара в живот. Встать из мокрого вязкого снега быстро не получилось, на мальчика обрушился град пинков. Чьи-то руки уже тянулись к его карманам, и Константин разозлился, сам вскрикнул от жгучего пламени разгоревшейся под ребрами силы. И впервые применил пробудивший дар. Один из обидчиков отлетел в сторону, ударился затылком о каменные ступени и сполз на снег в черноту небытия.
Потом Костя услышал голос:
– Кто дал вам право обижать ребенка?
Голос был звучным, как у певца или актера.
– Тронете пацана, выстрелю без предупреждения!
В руке заступника мальчик ощутил холод металла. Пистолет.
Обидчиков и след простыл. Даже своего приятеля, без сознания валяющегося на снегу, позабыли.
– Мальчик… – Невысокий, судя по энергетике, взрослый мужчина протянул Косте руку. – Я видел, как ты шел по городу с закрытыми глазами, видел, что ты сделал сейчас. Если расскажешь как, в твоей жизни откроются замечательные перспективы. Не упусти их. Меня зовут Арно Витель.
– Тебе почудилось. – Костя отряхнулся от снега и поднялся по лестнице в мастерские. Когда же спустился обратно, настойчивый Витель ждал его внизу.
– Таких, как ты, у нас иногда зовут волшебниками. Но чаще демоновым отродьем.
Костя замер, подошел ближе, вслушиваясь в чувства собеседника. Искреннее любопытство, желание помочь – вот и все, что он отыскал на поверхности. А в глубине теплилось торжество! «Я для него трофей», – понял он.
– За это убивают? Сажают в тюрьму? – уточнил мальчик. – Ты пришел меня забрать?
А сам сделал себе зарубку на память – научиться ходить в очках. С закрытыми глазами он лучше ориентировался в городе. Зрение обманывало, картинки расплывались, запутывали. Думал, дела никому не будет, как он передвигается в толпе.
– Вовсе нет. Но ты ведь желаешь встретить подобных себе, – улыбнулся Витель, стирая липнущие к лицу снежинки. – Я расскажу о них, если поработаешь на меня. Я шеф поселения для беспризорников. Того, что на левом берегу реки. У тебя есть семья?
– Я сирота, – не стал врать мальчик.
– Тогда станешь главным над несколькими малышами. – Мужчина заметно обрадовался, погладил короткую бороду. – Одежда, обучение, еда, даже небольшое жалованье тебе гарантированы. Освоишься, получишь более серьезные поручения и заработок на порядок выше.
– Что-то незаконное? – подозрительно уточнил Костя.
– Что ты?! – удивился Витель.
Мальчик чувствовал подвох, но ему пора было выбираться из трактира, из порта. А тут представился шанс узнать город, других ребят. Кто знает, вдруг среди них кто-то из Пятерки?
На поверку все оказалось не так плохо, как ожидал Константин. Его поселили в деревянном доме, поручили шефство над четырьмя мальчишками восьми и девяти лет. И каждый день отправляли вместе с более старшими ребятами изучать город, учиться ориентироваться в запутанных лабиринтах кварталов, уворачиваться от машин, быстрее передвигаться в толпе.
Костя работал курьером, возил посылки с почтой, параллельно подслушивал, подглядывал сквозь стены, читал письма через конверты – как для Вителя, так и по собственной инициативе, даже стал разбираться в закрытых для большинства рабочего люда электронных сетях – наследии сгинувшей цивилизации.
Тянулись месяцы, а следов кого-либо из Пятерки не обнаруживалось ни в этом городе, ни в ближайших. Как их отыскать, вычислить? Скрываются ли они среди беспризорников или живут в благополучном семействе? Они рядом или на другом континенте? Неизвестность сводила с ума, заставила однажды заявиться к Вителю домой.
– Ты обещал рассказать мне про мигрантов, то есть волшебников! – выпалил он с порога.
– Обещал. – Шеф беспризорников вгляделся в бледное лицо мальчика, но за толстенными стеклами очков не смог ничего прочесть.
Витель поманил его в кабинет, плотно прикрыл дверь, уселся с ногами в полукруглое кресло, напоминающее отколовшийся кусочек яичной скорлупы. Гость остался стоять.
– Мой дед был капитаном, успешным контрабандистом, которого никто не мог уличить в незаконных делах. На не подготовленном к высоким широтам корабле он забирался в ледяные моря и возвращался оттуда без ущерба для себя и судна. Его боялись даже тогда, когда он ушел на покой.
– Он с этим родился? – спросил Костя. – Я могу поговорить с ним?
