Но не успела отойти и на пару шагов, как дверь с треском распахнулась, а из глубины комнаты донесся убийственно спокойный голос Крафта.
– Поздно, малышка. Мы уже пересекли грань и теперь связаны навечно.
Я вздрогнула от этого заявления, поежилась, но продолжать разговор просто не было сил. И я позорно сбежала, чуть не сбив с ног спускающуюся с третьего этажа Норву.
– Что случилось? – крикнула мне вслед женщина, а потом уже не мне возмущенным тоном уточнила: – Что ты ей наговорил, Энри?
И мне стало интересно, почему управляющая так фамильярно обращается к своему нанимателю? Остановилась и притаилась в надежде услышать еще что-нибудь. И услышала, на свою голову.
– Правду, – невозмутимо ответил Крафт.
– Всю правду или только ту ее часть, которую захотел? – ядовито уточнила Норва. – Я не дурочка, вопреки мнению твоего покойного дяди, и сразу увидела твой щит на ней. А когда ты умчался избавляться от сущности, заметила и еще кое-что. Полагаю, ты рассказал девочке именно об этом?
– Не лезь в мои дела, Норва. У тебя и своих хватает. Ты уже осмотрела девушек? – холодно проговорил Крафт.
Даже мне стало жутко от его надменного тона, а Норва вообще ответила полушепотом:
– Нет, лорд Крафт.
– Так чем же ты занималась во время моего отсутствия? Вечером предоставишь полный отчет по физическому и психологическому состоянию претенденток. Я должен знать все, вплоть до любимого цвета и клички первого питомца! – и, повысив голос, добавил: – Начни с Арики, чтобы леди не разожгла панику среди подруг, неправильно истолковав то, что услышала.
Я сорвалась с места и остановилась, только захлопнув за собой дверь своей комнаты и привалившись к ней спиной. Вот как он узнал? Я ведь даже дыхание задержала, чтобы не выдать своего присутствия.
В дверь постучали, я отскочила в сторону и, придав лицу невозмутимое выражение, произнесла:
– Войдите.
Это была конечно же Норва.
– Арика, нам нужно поговорить. Думаю, ты догадываешься о чем.
Я изобразила удивление и заверила управляющую, что понятия не имею, о чем она хочет поговорить. Норва улыбнулась, но спорить не стала и объяснила, что ей необходимо узнать обо мне как можно больше. От ответа на вопрос «зачем ей это нужно?» женщина мастерски ускользнула, переведя тему в нужное ей русло. В результате я сама не заметила, как рассказала ей всю свою жизнь с момента первого воспоминания.
– Ну а теперь, – воодушевленно произнесла Норва, заканчивая делать пометки в блокноте, – мне нужно осмотреть и измерить тебя. Не бойся, это необходимо, чтобы заказать одежду и определиться с объемом физических нагрузок.
– Я позволю сделать это, но только при одном условии, – уверенно проговорила, понимая, что ей необходимы мои данные для отчета, а времени на уговоры нет, – вы расскажете мне, кем для вас является лорд Крафт и почему он считает, что мы с ним как-то связаны.
Женщина улыбнулась, понимая, что своими вопросами я признаю факт подслушивания, и пошла на уступку:
– Я расскажу тебе о Энроде, но со своими отношениями вы сами разбирайтесь. Договорились?
– Да нет у нас никаких отношений! – Мне уже так надоело всех в этом убеждать, что готова была соглашаться.
– Ну это ваше дело, – улыбнулась Норва, доставая из кармана портняжную измерительную ленту.
А потом женщина рассказала мне, что являлась спутницей покойного дяди Энрода Крафта. Лорд пожалел ее после смерти родственника и забрал к себе, выделив должность управляющего. Но, по сути, она является домоправительницей, так как все свои дела Крафт ведет сам. От моего вопроса: «Спутница – это жена?» – Норва смутилась и нехотя призналась, что это значит «официальная любовница». Она прожила с дядей Энрода одиннадцать лет, но отношения они так и не оформили, потому что ее покойный муж запятнал свою, а заодно и ее честь предательством, и сенат не дал одному из своих представителей согласия на брак с вдовой предателя.
– А сенат – это что-то вроде советников при короле? – уцепилась я за очередное малознакомое слово.
– Нет, – усмехнулась женщина, – сенат – это и есть король. У вас государством правит один человек, а у нас двадцать три, по количеству провинций, – и тут же пояснила, заметив мой непонимающий взгляд: – У вас это, кажется, называется герцогствами. А остальное узнаешь на уроках. Озрэн умеет интересно рассказывать. И по-моему, Крафт поступил жестоко, выбрав для вас вот таких учителей. Чего стоит только сумасшедший взгляд Тори после знакомства с Оззи и Эрингором! – рассмеялась женщина.
А следующее утро началось с невыносимой пытки под названием «утренняя разминка от Родэра Эрингора».
Сначала, в шесть часов утра, нас разбудил пронзительный свист, потом по этажу разнесся громоподобный голос Эрингора:
– Пятнадцать минут на утренние процедуры! Кто не успеет, сам из ванны вытащу!
Вот зря он это сказал. Мы с Зидой и Мирой потом еще минут двадцать стояли в коридоре и ждали, когда Торинье почтит нас своим присутствием.
– Сходи за ней, – раздраженно проговорил Эрингор, обращаясь к откровенно позевывающей Зиде.
И буквально через две минуты разочарованная Тори присоединилась к нам. Зида улыбалась, иногда давясь сдерживаемыми смешками.
– Ты чего? – шепотом спросила у подруги.
– Потом расскажу, – ответила Зида.
– Только попробуй! – Веснушка продемонстрировала кулак, намекая на то, что Зиде стоит помалкивать.
Но воображение и так уже услужливо нарисовало картинку, как Торинье ждет, когда же придет могучий Эрингор и вытащит ее из ванны. Я тоже начала посмеиваться.
– Так, успокоились все. И запомните на будущее: подъем каждый день в шесть, на процедуры пятнадцать минут. Пятнадцать, Торинье, а не тридцать пять. За опоздание буду наказывать дополнительными упражнениями. А сейчас марш во двор.
Мы лениво потащились к лестнице.
– Бегом, марш! – взревел грозный Родэр.
На заднем дворе особняка обнаружилась хорошо оборудованная площадка для тренировок. Вот по ней-то нас и гонял Эрингор, измываясь над бедными слабыми девушками целых полчаса. Мы бегали, прыгали, пытались отжиматься от скамьи и трепыхались на перекладине до тех пор, пока мучитель не понял, что бесполезно ожидать хотя бы одного подтягивания.
Результат трудов Родэра был впечатляющим. Четыре потные, измученные барышни валялись на пыльной площадке и стенали слабыми от бессилия голосами.
– Я умира-а-аю, – простонала герцогиня.
– Как все болит, – поддакнула ей я.
– Хочу к дедушке, – плаксиво вторила нам Торинье.
– Нет сил даже на лечение, – пожаловалась Зида.
Преподаватель, а по мне так издеватель форменный, возвышался над нами и сокрушенно качал головой.
