– Мы в деревне, Френки, – повторил я, поднимаясь на ноги.
– Тогда постучи в ближайший дом, – сказала девушка. – И спроси дорогу.
Она подошла к тому месту, возле которого стоял я, и потыкала в остатки стены носком сапожка.
– Зачем потребовалось сносить целую деревню? – спросил я. – Да еще сразу же прокладывать на ее месте шоссе, чтобы самую память о ней стереть с лица земли?
Девушка искривила чувственные губы.
– Ты ведь не веришь, что правительство штата планировало провести здесь дорогу и поэтому переселило крестьян? – спросила она.
– Скорее я поверю, что ты девственница. Франсуаз тихо засмеялась.
– Кому знать, как не тебе, – сказала она. Я распрямился и бросил взгляд на часы.
– Могут уйти недели на то, чтобы найти людей, которые здесь жили, – произнес я.
– Если они еще не в гробах, – уточнила девушка.
– И месяцы, прежде чем правительство Аспоники предоставит нам официальный отчет. Я бросил взгляд на часы.
– А мы должны спешить, Френки.
– Но мы ведь не уйдем отсюда просто так?
– Нет, любимая.
Я направился вперед, освещая себе путь фонарем.
– Но пока единственное, что мы можем здесь сделать, – это погулять.
Франсуаз хмыкнула:
– Нашел же ты местечко для романтической прогулки с девушкой. Мертвая деревня. Ты бы еще ужин при свечах в морге устроил.
– Рад, что ты видишь вещи так же, как и я. Я остановился.
– Полицейские обшаривают город в поисках вампиров, – медленно произнес я. – Они также ищут места, где за последние два дня пропадали люди.
– Но поскольку у нас нет фотографий, это так же эффективно, как трахаться по телефону.
– Человек, который предоставил вампирам убежище, мертв. Водитель, привезший их в город, прячется где-то, и полиция пока не может его найти. Маленький парнишка, видевший их, в шоке, и его нельзя допрашивать, не навредив ему.
– Если ты хочешь сказать, что мы сели в лужу, – процедила Франсуаз, – то ты прав.
– Нет, – возразили, решительно направляясь к машине. – Я был не прав.
– Это еще почему?
Я открыл багажник и принялся греметь инструментами.
– Я не прав, Френки, потому, что с самого начала позволил этому делу выплыть из пальцев.
– Чего?
Девушка недоуменно округлила серые глаза. Люблю, когда Франсуаз это делает. Я вынул из багажника короткий ломик и любовно взвесил его на руке.
– Я все делал неправильно, Френки. Девушка посмотрела на меня с тревогой.
– Что это ты собрался делать, Майкл? – спросила она.
– Действовать, Френки, – усмехнулся я. – С самого начала нам надо было действовать. Это же элементарно.
Я вернулся за руль джипа и, не набирая скорости, отогнал его на пару десятков футов вперед.
– Ты сама говоришь, что необходимо действовать, а не реагировать, – сказал я. – А мы только и делали, что реагировали. Мы ходили хвостом за полицией, слушали то, что говорили нам Рон Педро, тот парнишка, обитатели улиц.
– Майкл, – возразила Франсуаз, – но как же мы нашли бы этих ублюдков, если б не проводили розыски?
Я подошел к краю дороги, размахнулся и со всей силы опустил лом на асфальтовое покрытие.
– Майкл! – вскрикнула Франсуаз. Я довольно улыбнулся.
– Так я и знал, – сказал я. – Они не успели проложить гравиевые и резиновые покрытия. Мы снимем этот асфальт, как шоколад с мороженого.
– Но что ты делаешь?
– Лучшие розыски, кэнди, – произнес я, взламывая асфальт слой за слоем, – это те, которые проводятся не ногами и не разговорами.
– Сейчас ты скажешь, что надо было сперва подумать?
Я уже очистил от асфальта часть дороги и принялся расширять ее.
– Мы плелись в хвосте событий, Френки. Находили остывшие следы. А теперь мы станем предугадывать события.
Девушка вырвала у меня лом и с силой ударила им по дороге.
– Если ты не скажешь, что мы ищем, – зло проговорила она, – я захлестну тебе шею ногами и придушу.
Я улыбнулся и отряхнул руки.
– Как ты думаешь, зачем было прокладывать здесь дорогу, да еще так спешно?
– Ну? – мрачно спросила она. – Ты знаешь, я могу придушить тебя очень быстро.
– Пустыня, ветер, песок. – Я обвел руками ночной мир. – Поняла?
Франсуаз легко закинула мне на плечо свою правую ногу.
– Я не шучу, Майкл, – процедила она. Я вздохнул.
– Сложно копать, Френки, – пояснил я. – Глубоко копать – долго и тяжело. Неглубоко копать – ветер разметает за пару дней.
Франсуаз плавно перенесла центр тяжести вперед, одновременно поднимая вверх левую ногу. Я приземлился на спину и почувствовал, как крепкие ноги девушки сжимаются на моей шее.
– Майкл, – напомнила Франсуаз, поудобнее устраиваясь на моей груди. Я покачал головой:
– Какая же ты у меня глупенькая, кэнди. Асфальт проложили тут потому, что это единственный способ скрыть.
– Скрыть – кого?
Я поднялся, не обращая внимания на протестующий визг свалившейся с меня девушки.
– Того, кто здесь похоронен, кэнди, – ответил я, облокачиваясь на капот автомобиля. – И раз уж ты отняла у меня лом, то копай дальше.
– Привезти девушку в Аспонику, – проворчала Франсуаз, распрямляясь и отбрасывая в сторону кусок асфальта. – Катать ее в открытом автомобиле. Говорить комплименты. И все для чего? Для того, чтобы заставить ее откапывать трупы.
– Не говори так много, – сказал я ласково. – Ты сбиваешь дыхание. Сколько мы уже нашли?
– Заведи себе бухгалтерскую книгу, – огрызнулась Франсуаз. – И веди учет.
– Уже шестеро, – констатировал я, отворачивая кусок грунта носком своего ботинка. – У всех сердце пробито насквозь. Кто-то изрядно здесь повеселился.
– Если вся деревня превратилась в вампиров, – Франсуаз ударила ломом еще раз и с ненавистью уставилась на показавшуюся из-под асфальта человеческую голову, – то правительство Аспоники все равно будет все отрицать.
– Так всегда делают в подобных случаях, – согласился я, прислушиваясь. – Ты ничего не слышишь, кэнди?
– Наверное, это заговорила твоя совесть, – сердито сказала Франсуаз. – Мы будем копать до Гранда Аспоника или остановимся у горы Чоррерос?
– У меня нет совести, – отвечал я, понижая голос. – А после знакомства с тобой у меня и души-то нет. А теперь тише.
– Я тебя придушу за такие штучки, – прошипела Франсуаз. – Ты можешь сразу сказать, что происходит?
