Человек вскочил из-за стола.
– Мистер Вандерсмит... – испуганно залепетал он.
– Ах ты грязный крокодил! – прорычал я и изо всей силы врезал человеку в челюсть.
Он упал, как подкошенный, и любой рефери засчитал бы мне победу нокаутом.
– Грязный крокодил? – Франсуаз презрительно скривила губы. – И это все, на что способен простой парень от земли? По-твоему, так ругаются скотоводы?
Девушка соскользнула со стола и оказалась в кресле человека в синем костюме. Ее быстрые пальцы забегали по клавишам, выводя информацию на дискету.
– А как мне следовало его назвать? – спросил я, вновь засовывая в рот свою огромную сигару. – Пьяной молотилкой?
Франсуаз ткнула дисковод пальцем и, вынув дискету, спрятала ее в карман.
– Я бы вскрыла его систему паролей, – сказала она. – Но ты прав – так быстрее.
Я открыл перед ней дверь, выпуская из кабинета.
– Что это за сигара? – спросила Франсуаз.
– Со вкусом смородины, – пояснил я. – Для тех, кто бросает курить и должен держать что-то во рту.
– Мило, – усмехнулась она. – Еще раз назовешь меня кобылкой – я тебя взнуздаю.
11
– Комендант Илора не хочет, чтобы все узнали, как часто он преступал закон под видом того, что его защищает, – заметил я. – Поэтому держит свое прошлое в тени. Письмо отправлено?
Служащий гостиницы поднял лицо от монитора.
– Информация с дискеты переслана в город Темных Эльфов, – сказал он. – Сейчас придет подтверждение.
– Пока что он не лез в политику, – заметил я. – В компьютере, который ты выпотрошила, не вся его биография, но наши люди уже смогут начать. Занесите оплату на наш счет... Благодарю.
Мы вышли из номера и направились в холл отеля.
– В тюрьме Сокорро содержится несколько сотен заключенных, – произнесла Франсуаз, беря меня под руку. – Почти все взяты под стражу без законных оснований. За все время существования тюрьмы нет ни одной записи о том, что кто-то был освобожден.
– Люди боятся тех, кто отличается от них, – изрек я, – и стараются их изолировать. Благовоспитанные господа и честные лавочники не марают рук, но позволяют делать это таким полусумасшедшим, как комендант Илора... Добрый день, шериф; хотите арестовать кого-то в этом отеле?
Федеральный шериф так и не успел побриться: жесткая щетина на его подбородке купалась в мелких капельках пота.
– Какой-то толстосум устроил дебош, – пояснил он. – В офисе одной из политических партий. Чарли Вандерсмит. Здоровяк с глупым лицом, в белом ковбойском костюме. Курит сигары; вроде бы недавно приехал в город. Вы не видели такого?
– Нет, шериф, – ответил я. – Спросите у портье.
– Для этого я и здесь, – пробурчал служитель порядка и зашагал к стойке администратора.
– Здоровяк с глупым лицом? – спросил я.
– Бедный Майкл, – сочувственно проворковала Франсуаз, проводя по моей щеке пальцем, – никто тебя не ценит. Пойдем, я тебя утешу.
Франсуаз устроилась на переднем сиденье нашего открытого джипа и, заложив ногу за ногу, принялась осматривать свои ногти.
– Нам никогда не добиться инспекции тюрьмы Сокорро, – сказала она. – Поэтому надо доказать, что именно комендант Илора выпустил в город Темных Эльфов троих вампиров.
– Сделать это будет сложно, – заметил я, осторожно объезжая три ямы, одна следом за другой украшавшие поверхность дороги.
– Лишить тебя невинности тоже было нелегко, – фыркнула девушка. – Но я справилась. Майкл, если ты будешь ехать так медленно, мне проще пойти пешком.
– Я не собираюсь трястись, как коктейль в шейкере.
Невысокое строение словно вырастало из обочины дороги, отбрасывая на камни тупую тень.
– Не знал, что здесь есть закусочные на вынос, – заметил я, оценивая разделяющее нас расстояние. Франсуаз присмотрелась.
– А шлагбаум для того, чтобы никто не подавился?
Двухэтажное здание было сложено из серого кирпича. Плоская крыша делала его похожим на дзот.
К маленькой узкой деревянной двери вели четыре ступени. Черно-белый брус шлагбаума тянулся от строения поперек узкой дороги, на другой стороне привязанный веревкой к столбику.
Два человека в серо-зеленой форме стояли за шлагбаумом, и по металлическим эмблемам на их одежде можно было понять, что они из ведомства безопасности.
– С каких пор здесь ввели военное положение? – вполголоса спросила Франсуаз
– Всего лишь патрульный пост, – ответил я. – Будке, по крайней мере, два десятка лет. Не о чем беспокоиться.
– Да? – спросила девушка.
– Поверь мне, – произнес я.
Один из военных подошел к середине шлагбаума. Знаков различия на нем не было, как не было их ни на одном сотруднике безопасности по эту сторону границы.
Но он не носил автомата с деревянным прикладом, а только пистолет в расчехленной кобуре. Это значило, что перед нами офицер; пока солдаты сражаются с врагом, обязанность офицера – бегать между ними и беспорядочно кричать. Поэтому им не выдают штурмовых винтовок.
– Надо было объехать пост, – сказала Франсуаз. Я начал улыбаться офицеру еще задолго до того, как он смог нас расслышать.
– На сотни миль вокруг открытая пустыня, – тихо ответил я. – Или следовало прорыть подземный ход?
– И все же мне это не нравится.
– Расслабься, кэнди. В этой стране нас еще не объявили в розыск. Это не сложнее, чем проехать мимо детского сада.
Я остановил джип перед линией шлагбаума и улыбнулся офицеру еще шире, чем до того.
Человек с пистолетом поднял руку в знак приветствия.
Сперва это меня озадачило, но потом я понял, что он выставляет ладонь вперед, преграждая нам путь.
– Это закрытая зона, сеньор, – сказал он тоном, который если и допускал возможность обсуждения, то только за запертыми дверями карцера. – Вам придется повернуть обратно.
– Впереди только крестьянские деревни, – горячо зашептала мне в самое ухо Франсуаз. – Там нет ничего секретного.
– А еще впереди тюрьма Сокорро. И те, кто живет вокруг нее, такие же пленники, так как слишком много видели, – тихо ответил я. – Офицер, разумеется, нам известно, что это закрытая зона.
Я бросил ободряющий взгляд на Франсуаз, как бы давая понять, что нет никаких причин бояться.
Офицер не был жизнерадостным человеком и встретил мою улыбку хмуро, на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Мы направляемся именно туда.
Я засунул руку во внутренний карман и вынул маленькую синюю книжечку, затянутую в прозрачный пластик.
