– Сенатская комиссия Аспоники, – представился я. – По надзору за федеральными тюрьмами.
Офицер взглянул на меня, как посмотрела бы сторожевая собака на воробья, явившегося инспектировать ее службу.
– Мы – независимые эксперты, выделенные эльфийским правительством, – продолжал я.
Франсуаз сложила губы бантиком, как делает всегда, когда хочет показать, до какой степени ей отвратительны моя ложь и мое притворство.
Но я знаю, что ей нравится.
– Наша цель – обследовать данную закрытую зону в связи с выдвижением коменданта тюрьмы на пост губернатора штата.
Я полагал, что хоть теперь моя широкая улыбка вызовет отклик в сердце постового офицера, но он оставался мрачен, как прежде.
Я протянул ему удостоверение, он со снисходительной миной раскрыл его. Поскольку улыбаться еще шире было уже просто невозможно, не превратив своего лица в неприятную комическую маску, я приподнял брови.
– Сенатская комиссия? – отрывисто спросил офицер.
– Как видите, – жизнерадостно ответил я. Он кивнул, тяжело, словно через силу.
– Очень хорошо, – сказал он. – Подождите.
Он повернулся и вошел в здание.
Я улыбнулся Франсуаз, показывая, как хорошо все получается. Второй военный, правда, все еще стоял и не выказывал желания поднять шлагбаум, но это было лишь делом времени.
– Откуда у тебя пропуск? – прошипела Франсуаз.
– Помнишь, я помогал сенатору Матиасу сесть за столик? – ответил я.
– Маленький воришка – ты стащил пропуск у сенатора Аспоники?
Я счел это за комплимент.
– Детские игрушки, – отвечал я. – Пропуск не именной, так что мне не пришлось даже переклеивать фотографию.
Постовой офицер показался на верхней ступени лестницы. Он постукивал по правой руке ребром моего удостоверения.
– Думаешь, они поверят? – шепотом спросила Франсуаз.
– Они уже поверили, – сказал я.
Офицер подошел к шлагбауму; следом за ним на лестнице появились двое солдат, и мне не понравилась, как они щупают свои автоматы.
Я нахмурился.
– Сенатская комиссия, верно? – спросил офицер, обращаясь ко мне.
Я постарался побыстрее улыбнуться.
– Вот именно, – сказал я. Франсуаз что-то буркнула.
– Плохое время избрал сенат, чтобы послать сюда комиссию, – сказал офицер. – Парни, возьмите их.
Все трое солдат подняли автоматы; дула были направлены в нашу сторону.
– Эй, – произнес я, – мы правительственные чиновники.
– Скоро вы перестанете ими быть, – заверил меня офицер. – Выходите из машины.
– Ты, кажется, хотел, чтобы я тебе поверила? – прошипела Франсуаз.
– И поднимите руки, – приказал офицер.
– Вы не понимаете... – торопливо заговорил я, выходя из джипа и всем своим видом показывая, насколько миролюбиво настроен. – Мы всего лишь хотим сделать заключение перед выборами, и...
– Считайте, вы его сделали, – перебил меня офицер. – Идите сюда и не делайте резких движений.
Я направился в обход шлагбаума, Франсуаз последовала за мной.
– Я мог бы вас пропустить, – произнес офицер, – и вы бы все осмотрели. Но потом я все равно не смог бы выпустить вас. Так что сэкономлю вам время.
– У нас много времени, – заволновался я. Из здания вышел еще один офицер, и я понял, что не смогу убедить его выступить за нашу команду.
– Сбросьте их в каньон Паррадо, – приказал он. – Когда власти узнают, что вампиры сожрали двух чиновников сената, они дадут нам чрезвычайные полномочия в этом штате. И не забудьте – они должны истечь кровью до того, как умрут.
12
– Не сложнее, чем проехать мимо детского сада? – недобро переспросила Франсуаз. – Что же ты делал с детьми, Майкл?
– Френки, – возразил я, – ты же не станешь отрицать, что они мне поверили. Они хотят прикончить нас не потому, что мы – это мы, а потому, что мы из сенатской комиссии.
– Здорово, – ответила она.
– С другой стороны, – продолжал я, – это возможность прочувствовать ситуацию, так сказать, изнутри.
– Когда это закончится, – ласково произнесла девушка, – мой красивый мальчик, я дам тебе кое-что прочувствовать.
Я повернул голову – было неудобно стоять, уперев руки в каменную стену и широко расставив ноги.
Солдат, стороживший нас с автоматом в руках, не понимал, о чем мы разговариваем, но другие его способности, например стрелять, от этого наверняка не исчезли, к некоторому моему сожалению.
– По крайней мере, они оставили нам оружие, – сказала девушка.
– Еще бы оно умело стрелять само.
– Заткнись.
Двое офицеров завернули за угол здания, и теперь я смог их видеть. Это оказалась не та перемена в нашем состоянии, на которую я рассчитывал.
– Сенат впервые посылает комиссию, не поставив нас в известность, – говорил один из них.
Двое солдат следовали за ними. Я обдумал, какие шансы на то, что у расчета сейчас наступит время обеда, и понял, что их маловато.
– Мы ожидали чего-то подобного, – ответил второй военный. – Когда найдут этих двоих, бюрократы из Гранда Аспоника поймут, что без нас они не могут сделать и шага. Обыщите их.
– Это всего лишь чиновники, – возразил его товарищ.
Он подошел к Франсуаз сзади. Девушка резко повернулась к нему.
– Если посмеешь притронуться ко мне, недоносок, – проговорила она, – я расколю твои орешки твоими же зубами.
Офицер отшатнулся; не то чтобы он испугался девушку, находящуюся под прицелом трех автоматов, но Франсуаз умеет говорить убедительно.
Солдаты вскинули свои штурмовые винтовки, и я понял, что теперь нам вряд ли удастся усыпить их бдительность.
Франсуаз такая неосторожная.
– Хотите забрать оружие? – спросила девушка. – Давайте.
Она медленно расстегнула кожаную куртку, потом распахнула ее, демонстрируя две висящие на поясе кобуры.
Я покачал головой.
Офицер настороженно взглянул на мою партнершу, потом его руки скользнули вперед, и он быстро вытащил оба пистолета.
– Теперь вы, – приказал он, обращаясь ко мне. Я тоже повернулся к нему и, осторожно вынув свое оружие, передал ему.
– Вы не из сенатской комиссии, – заявил он.
– Какая догадливость, – пробормотал я.
– Заведите их внутрь, – сказал офицер. – Надо узнать, кто они. Обыщите машину.
– Осторожно, – предупредил я. – Я поставил в ней пару мышеловок.
