С таким «авралом» и его последствиями нам все равно придется смириться – отложить или пропустить часть пунктов режима, чтобы возобновить его соблюдение завтра. Но если мы соблюдаем его уже некоторое время, завтра нам все равно опять захочется спать в это время, несмотря на вчерашний пропуск. Для того чтобы закрепить новое правило (например, смещение «сонного часа» на пару часов вперед), организму необходимо несколько его повторений. А единичный пропуск уж точно не приведет к мгновенному сбою. Поэтому нам не стоит считать соблюдение режима «любой ценой» лучшим решением – жизнь всегда найдет, как скорректировать наш педантизм.
Почему режим нельзя насаждать насильно
«Армейской муштры» в деле поддержания режима дня не должно быть в любом случае. Такая, с позволения сказать, педагогика все равно не подействует на малыша в нужном направлении, поскольку грудные дети не понимают приказов так же, как не понимают большинства звучащих вокруг слов. Зато они отлично распознают эмоции, и уж точно ощутят, что мама постоянно за что-то на них обижена, рассержена. Никакой ребенок не будет чувствовать себя хорошим в таких обстоятельствах. И если до сих пор мы считали, что он капризничает достаточно часто, вскоре мы убедимся, что у нас просто не было поля для сравнения, насколько «часто» он способен делать это на самом деле. Чувствующий постоянное раздражение родителей малыш и сам становится нервным, возбудимым. Оттого каждая попытка заставить его выполнить то или иное действие прямо сейчас будет заканчиваться истерикой – притом не только с его стороны. И спать мы после этого начнем вдвое меньше, чем прежде, хотя мы, кажется, и так уже забыли, когда отдыхали полноценно в последний раз.
В случаях с детьми уже подросшими (от четырех лет и старше) скандалы и торги по поводу каждого получаса, указанного в расписании, переходят на новый уровень. Если наше чадо с самого начала начнет искать способы уклониться от соблюдения режима в качестве протеста против принуждения к нему, рано или поздно оно найдет искомое. Упорство и изощренность детей в деле обхождения родительских «указов» и запретов объясняется самой сложившейся ситуацией. Не то чтобы дети так уж против выполнить просьбу мамы или папы – вовсе нет. Напротив, изначально они любят родителей и в то же время их собственное «Я» не сформировано настолько, чтобы противопоставлять свои желания родительским. Поэтому вплоть до 8–10 лет личность ребенка почти полностью подменена родительской, и эта ситуация вполне нормальна. «Я» сформируется в нем в подростковом возрасте, не сейчас, поэтому стоит лишь немного подождать.
Однако когда родители начинают «выжимать» из ребенка искомый результат всеми доступными способами, давление такой силы почувствует любая личность, в том числе незрелая. Согласимся, что иные формы родительского давления с любовью не перепутает даже слепой – они нимало не похожи на нее. Поэтому чем чаще мы добиваемся от ребенка нужного путем давления или обмана, тем острее он понимает, что любит тут только он. Все же остальные максимум согласны его терпеть, и то только при определенных условиях – например, когда он закончил чистить зубы ровно в 18:45, а не в 19:00. В итоге наше чадо сделает закономерный вывод, что с его присутствием родители согласны мириться, похоже, только если он почистил зубы и причесался. А если что-то из этого было сделано им несвоевременно (или не было сделано вообще), никому он здесь не нужен…
Как видим, такие методы «воспитания» создают невыносимую атмосферу для малыша, который изначально искренне нам симпатизирует, хочет подражать, стать для нас «самым лучшим на свете». Другими словами, мы сами ставим его в условия, когда мы, так сказать, любим его крайне редко – к тому всегда имеются какие-то дополнительные оговорки, словно нас еще нужно «попросить» о любви, хотя в оригинале она должна существовать «безвозмездно». Сперва нежелание идти на конфликт в сочетании с невозможностью выполнить все эти условия (ну, не может малыш заснуть в 12:15 – не может, и все тут!) вынудят его притвориться (например, что он спит) и солгать в другом похожем случае. Этот выход примитивен, но, как говорится, эффективен. А поскольку мир взрослых людей сплошь зиждется на мелкой и крупной лжи, мы сами врем в присутствии ребенка наверняка часто…
Поэтому вранье и результаты, которые оно приносит при умелом исполнении (сколько раз мы врали начальнику, что приболели, когда ребенок прекрасно слышал этот разговор?), становятся известны детям с самого раннего возраста. К пяти годам они вполне дорастают до сознательного использования этого приема. Причем в семьях со строгими правилами, насаждаемыми хотя бы одним из домочадцев (он играет роль лидера семьи), дети (вечные «подчиненные» у всех старших в доме) обучаются лгать раньше. Более того, вранье ребенка, на которого, как он знает, в случае раскрытия правды будет оказано неоправданно сильное давление, выглядит особенно «гладким», естественным настолько, что «комар носа не подточит».
Дети, которые врут из страха перед родителями и нежелания идти с ними на конфликт – самые виртуозные лжецы на свете, причем часто с самого начала. То есть у них нередко даже не бывает «первого блина комом», и, как следствие, мы можем попросту не заметить этого момента, когда нам начали врать в глаза на каждом шагу вместо того, чтобы «проникнуться» нашим педантизмом.
Итак, «добуквенное» следование расписанию едва ли взрастит в нашем ребенке то, на что мы рассчитываем, – любовь к дисциплине и порядку, например. Гораздо более вероятно, что мы получим искусного враля, который будет панически бояться нас и в грош не ставить эту самую дисциплину, принесшую ему столько неприятных минут еще в детстве. Став взрослым, он будет ненавидеть ее и нас еще сильнее. Такие чувства по отношению к кому– или чему-либо не проходят с годами. Дело в том, что ощутимое давление на личность, производимое с какой угодно благой целью, эта личность не забудет и не простит. Если на нас когда-либо тоже оказывалось влияние такого рода, мы наверняка понимаем, о чем речь…
По этим причинам запомним, что слова «ребенок» и «распорядок» изначально являются антонимами. Дети отлично знают значение слова «хочу», но в упор не понимают слова «надо». Максимум, на что они способны в этом смысле, – сообразить, что это «надо» маме и/или папе, хотя причина, по которой оно им «надо», ему совершенно неясна и не будет ясна в течение еще многих лет. В первые пару лет жизни словарный запас малыша еще весьма ограничен. В то же время, требования физиологии, начавшей стремительный рост, и приспособление к новым условиям обитания обладают для него куда большим значением, чем любые «ценные указания» с родительской стороны. Кроме того, нашему чаду пока бесконечно далеко даже до зачатков владения собой, управления своими эмоциями. Так что, если мы хотим получить что-либо в его исполнении (крепкий сон по часам, тишину в детской и т. д.), нам не удастся организовать все это как со взрослым – путем простого приказа или даже длинной, задушевной, так сказать, беседы с объяснениями.
Увы, ребенок наших приказов и аргументов пока просто не поймет – на то он и несмышленыш, чтобы хорошо чувствовать эмоции, но лишь те, что выражаются невербально. Речь для него пока является слишком сложным навыком и способом выразить свою волю.
