Столбы пламени вырываются из-под тела чудовища, облизывая его бока.
– Хороший получится запеченный омар, – цедит Франсуаз.
Девушка пинает каблуком мерзкую тварь, и монстр обваливается вниз, объятый пламенем. Столбы огня врываются в его распахнутый рот, сжигая готовые явиться слова.
Яркий столб пламени – и все затихает.
– Сила убеждения, – говорю я, возвращая Марату его заколку. – Эта тварь должна была гореть в адском огне, но ей удалось убедить себя и других, что даже в преисподней грешники имеют право на наслаждения. Стоило кому-то не согласиться с этим – и ее мир рухнул.
Гранитные плиты неспешно собираются вновь, образуя поверхность пола.
– Здесь еще долго надо будет наводить порядок, – замечаю я. – Но с этим справятся и другие. Теперь же, господин Марат, нам пора в путь. Как вы думаете, здесь есть лифт наверх?
14
Круглая линза объектива.
Серая мостовая, круглые булыжники почти идеальной формы. Такие бывают только в северных странах.
– Вот он идет.
Иоахим Владек пересекает улицу. У него бледное лицо, широко расправленные плечи подчеркивают худобу. Его внешность так подходит к старой пустой улочке городка, что кажется, еще мгновение, и он растворится в деревянных стенах домов.
Поэтому за ним лучше следить в подзорную трубу.
– Он ищет дом, – говорит Франсуаз, не отрывая глаз от окуляра.
– Триста лет прошло с тех пор, как Владек в последний раз был в Скаргионе.
Я не пользуюсь подзорной трубой, даже если это последняя модель, стоящая на вооружении у эльфийского спецназа. С плоской крыши портового здания, на которой мы находимся, Иоахим Владек похож на темного оловянного солдатика.
Только я еще никогда не видел, чтобы из олова делали игрушечных вампиров.
– Владек спрятал свои амулеты в одном из этих домов. – Марат Чис-Гирей перелистывает пожелтевшие страницы тетради. – Заначку на черный день. И он не двинется с места, пока ее не достанет. Он привык жить с комфортом, старый мерзавец.
Франсуаз поворачивает подзорную трубу, следя за шагающим по мостовой вампиром.
– С этой позиции я легко разнесла бы ему голову, – мечтательно произносит девушка. – Одной серебряной пули ему бы хватило.
– Тогда бы мы не узнали, что Владек собрался делать с кольцом Зари. – Я облокачиваюсь на перила крыши и смотрю вниз, где суетятся портовые рабочие.
– Как случилось, что Иоахим Владек узнал тайну колец Зари? – спрашивает Франсуаз.
– Действие этих колец многообразно, – отвечает Марат. – Они ощутили зло, которое таится во Владеке, и многократно усилили его.
– Теперь осталось узнать, как помешать его сородичам воспользоваться этими знаниями… Он входит в дом.
Вампир поднимается по каменным ступеням. Время и морской ветер успели сточить их больше, чем ноги шагавших по ним людей.
Франсуаз поворачивает прибор для наблюдения еще ровно на четверть градуса, и ее тонкие пальцы ложатся на ручку настройки.
Направленный усилитель звука.
– Хочешь послушать, как он будет ругаться, когда ударится головой о притолоку? – Я подхожу к девушке. – Главное, чтобы он поскорее забрал деньги и начал свои эксперименты. Когда мы поймем, что за силы он в состоянии разбудить, – он отправится обратно в преисподнюю.
Франсуаз поднимает глаза и поудобнее пристраивает на голове наушники.
– Кто это там? – резко спрашивает Владек.
Голос, хотя и приглушенный деревянными стенами, звучит так ясно, словно вампир не находится от нас на расстоянии доброй четверти мили.
Франсуаз с гордостью смотрит на прибор для наблюдения, будто все его способности – это ее личная заслуга.
– Неужели его деньги кто-то забрал? – обеспокоенно спрашивает Марат.
– За триста лет воришка мог бы успеть смотать удочки, – отвечаю я.
Франсуаз недовольно шикает на нас, призывая к молчанию.
– Узнаю старого вампира. – Существо отвечает Владеку на всеми забытом языке, даже я с трудом его понимаю – он успел здорово измениться за последние четверть тысячелетия. – Что привело тебя в мою скромную обитель?
– У нашего друга возникли проблемы, – констатирует Франсуаз.
Владек ругается, и не знаю – стоит ли его за это винить. С одной стороны, он позволил себе грубое выражение при даме, с другой – вампир не мог знать, что дама его подслушивает.
– Убирайся с моей дороги, старая тряпка, – приказывает вампир. – Не загораживай дорогу.
– Зря он стал ему грубить. – Я подтаскиваю раскладной табурет. – Теперь это надолго затянется.
В динамике слышно тихое шуршание, с которым движется живущее в доме существо.
– Это паутинник? – спрашивает Франсуаз.
– Конечно, паутинник, – отвечаю я, закладывая руки за голову. – Кто еще мог прожить в старом заброшенном доме двести пятьдесят лет. Чувствую, Иоахим вряд ли получит свои деньги.
– Я не хочу причинять тебе вреда, – внятно произносит вампир.
Обычно такой тон пугает людей, но сейчас перед Владеком не человек, а напугать тонкую, закутанную в паутину тварь нелегко.
– Он говорит так, будто может причинить ему вред, – замечаю я. – Ну, мальчики и девочки, наш вампир теперь надолго здесь застрял.
– А разве Владек не может убить паутинника? – спрашивает Марат.
– Мне всего лишь нужны мои деньги, – доносится из наушников голос Иоахима.
– Смотрите – он уже сбавил тон. – Это плохая примета…
– Что-то вроде черной кошки, которая переходит дорогу?
– Черная кошка означает, что может случиться что-то плохое. А если убьешь паутинника – считай, что это плохое с тобой уже произошло.
Серая тварь возится в дверном проеме, заменяя его новыми слоями паутины. Серая тень акварельными разводами изгибается на фоне неосвещенной комнаты.
– Я видел твое золото, старый вампир, – шелестит паутинник. – Только оно больше не твое.
Черная тень Владека ложится на рыхлое тело паутинника и проваливается сквозь него.
– Что тебе нужно? – глухо спрашивает вампир. Бесформенная тварь вновь шевелится, и два черных глаза открываются перед лицом Иоахима Владека.
– Ты все равно не сможешь принести мне этого, вампир. Так что забудь о своих деньгах.
– Владек же сам помогает ему взвинтить цену, – бормочу я. – Нет, сейчас я туда спущусь и вправлю ему мозги.
– Статуя, маленькая статуя нимфы, которая стоит в городском саду. Раньше она была перед моим домом. Мне она нравилась, старый вампир… Принеси ее, и я пропущу тебя к твоему золоту.
