Она подает ему руку и уходит.
Он замечает, что шляпка у нее сидит задом наперед, и кричит ей об этом вслед.
— Да, — отвечает она, — но это я нарочно. Они все привыкли покупать такие же шляпки, как у меня, и вообще обезьянничают — вот я и хочу поглядеть, станут ли они, как я, носить шляпки задом наперед.
Раз касса спасена — значит, спасена жизнь и честь. Один Бог знает, как она объяснила ему происхождение денег, может, сказала, что ее отец оказался богаче, чем все предполагали, а может, что их выручила очередная фамильная драгоценность. После того как она предложила ему одно из этих объяснений, он, как человек чрезмерно деликатный, не счел для себя возможным докапываться до истины, а как человек в нужде — отвергать ее помощь.
Неожиданное спасение так хорошо подействовало на молодого Клеменса, что он взял себя в руки и наконец-то довел до конца процесс с лесоторговым обществом «Пистлейя».
«1. Не было и не могло быть доказано, что за ложными сведениями, благодаря которым совершилась покупка леса, стояла дирекция лесопильни. Управляющий хотя и всеми уважаемый человек, но, лишившись места, страдает легко объяснимой депрессией и в этом состоянии полагал, наверно, уменьшить свою долю ответственности, свалив вину на дирекцию.
2. Поскольку почти единственный держатель лесопильных акций разорен дотла, возможный приговор не достигнет иной цели, кроме как подвергнет незаслуженному унижению достойного человека».
Лесоторговое общество «Пистлейя», правда, поворчало насчет выводов молодого Клеменса, но от своих претензий отказалось. Иначе процесс растянулся бы на долгие годы.
По каким-то причинам Абель вдруг начал поспешно распродавать мебель и диковины из сарая. Он был крайне занят несколько дней подряд, вызвал старьевщика поглядеть на это добро и оценить. Сделка была почти завершена, но не состоялась по вине Абеля, который потребовал, чтобы ему заплатили наличными. Старьевщик удивленно на него воззрился:
— Да что значат жалкие кроны и эре для такого человека, как Абель Бродерсен?
— Вы думаете, я богатый, — сказал Абель, — но я вовсе не богатый.
Проходили недели и месяцы, больше он к этому делу не возвращался, и привычное равнодушие снова овладело им. Ему уже несколько раз напоминали, чтобы он уплатил за комнату, но его это совершенно не волновало. Вообще они старались его щадить, потому что он прожил у них много лет и к тому же был известный богач Абель Бродерсен, но под конец все-таки переслали ему счет через его мачеху, через Лоллу.
— Да! — сказал Абель. — Прямо сегодня же.
Он разыскал другого старьевщика, отвел его в сарай и предложил оценить. Но на сей раз Абель решил сохранить многое из своего добра: кровать, диван, стулья, стол и несколько картинок с изображением плывущих кораблей. Чтобы не остаться совсем уж без ничего, объяснил он старьевщику.
— Тогда почти и продавать нечего, — сказал тот.
— Да, почти, — согласился Абель.
— А страусиные яйца, раковины и отравленные стрелы мне не сбыть. Здесь больше не осталось старых шкиперов, которые этим интересуются.
— Может, возьмете несколько ношеных костюмов? Они у меня в комнате.
— Вот это уже лучше, на костюмы есть спрос. Но давайте хорошенько рассмотрим, что у нас тут есть. Все эти мелочи мы даже не станем вносить в список, накинем за них несколько крон, и дело с концом.
Абель показал ему шкатулку без замка и ключа, тонкая работа по меди и секретный механизм на дне вместо замка.
— Да, — сказал старьевщик, — фру Клеменс, может, и купила бы это в былые дни, Ольга Клеменс. Она заходила ко мне, отыскивала всякие диковины, вышивку жемчугом и тому подобное, но теперь у нее, пожалуй, нет денег на покупки.
Завершив дела в сарае, они направились к «Приюту моряка» — два комплекта ношеного платья оказались вполне добротным товаром — и определили цену, старьевщик предложил круглую сумму с рассрочкой на три месяца.
Опять та же история: Абель не мог ждать и снова объяснил, что он вовсе не богат.
— Тогда вы можете получить деньги в банке по моему чеку, — сказал старьевщик, но Абель снова погрузился в равнодушие и сказал:
— Сходите сами.
Старьевщик сходил, вернулся с деньгами, забрал костюмы и наконец ушел.
Абель облегченно вздохнул. Сколько хлопот из-за неоплаченного счета, ради посторонних людей, так сказать. Ему-то какая в том корысть? Когда он спустился в контору и выложил перед ними «круглую сумму», они вытаращили на него глаза. Это такая малость!
— Остальное завтра, — сказал Абель.
Но не пришел ни завтра, ни на следующей неделе.
И у «Приюта» не осталось иного выхода, как снова обратиться к мачехе, к Лолле.
— Что с твоим счетом в банке? — спросила она.
Абель улыбнулся:
— Сколько забот у тебя! Я завтра заплачу.
Дело обстояло так, что Абель выкупил дом для Лили, для той, что замужем за Алексом, но она начала занимать деньги под дом и проедать его по частям. А что ей оставалось делать? Муж уехал и не подавал признаков жизни, а ее мать, вафельщица, не могла прокормить их всех.
Банк шел навстречу Лили, под конец она получила под свой дом весьма изрядную сумму, тогда Абель пришел к ней и попросил ее подбросить ему хоть что-нибудь из этого займа. Будучи опытной кассиршей, Лили подумала, что все идет не совсем так, как надо, но Абель только улыбался. Теперь он уплатил за квартиру, на какое-то время у них снова были деньги, дело шло к весне со светлыми ночами, они блаженствовали в теплом доме, и жилось им очень даже неплохо. По вечерам они укладывали детей в спальне, а сами в полном мире и согласии располагались на большой постели.
Однажды под утро они проснулись от того, что кто-то шнырял вокруг дома. Лили вскочила с постели и выглянула в окно.
— Это Алекс! — шепнула она.
Абель начал натягивать на себя одежду, но не успел: дверь распахнулась, и Алекс заорал:
— А ну, выходи!
Абель и вышел как был, с ботинками в руках.
Было уже вполне светло, какое-то мгновение они стояли, глядя друг на друга. Алекс был непривычно груб, совсем даже на него не похоже. Он говорил мало, но слова были громкие и полные угроз.
— Ну, теперь я тебя застрелю! — сказал он.
Абель стоял нагнувшись и надевал башмаки.
— Ты что, не слышишь, что я тебя застрелю?
— Дурак ты, — пробормотал Абель.
Раздался выстрел.
Абель выпрямился и сказал:
— Ты никак стреляешь в меня из моего револьвера?
Алекс еще раз выстрелил, и на сей раз более удачно.
Абель простонал:
— У-у, гад!
