— Лолла! Верить ли мне своим ушам?! Ты, оказывается, вышла за него?
— Получается так, — ответила та с бледной улыбкой.
— Ну и что он говорит по этому поводу?
Лолла, глядя на нее во все глаза:
— Как понимать твой вопрос?
— Ах, прошу прощения! Но ты учла… он ведь человек не простой, он сдержанный и благородный, а теперь на него сваливается один процесс за другим, и тебе будет не так уж просто вести его дом и быть его женой. Впрочем, ты такая работящая, с этим ты справишься. И не давай ему повода в чем-нибудь упрекнуть тебя, он этого не переносит. Тогда он замыкается в себе и как бы уходит.
Лолла тоже хочет уйти.
— Ты никак с корзиной? Идешь за покупками? У тебя разве нет служанки?
— А зачем мне служанка?
— Ты права. Но что до меня, то я привыкла, что при каждом доме должна быть служанка. У меня их две.
Лолла, побледнев от собственной дерзости:
— Ну еще бы, у тебя же столуются все приказчики.
— А, ты и это знаешь? Мой муж этого хочет, потому что для персонала так дешевле. Мой муж вообще делает для других много добра. Впрочем, он может себе это позволить, он очень богат. Но вот что я еще вспомнила: не заставляй его дожидаться завтрака, чтобы он не опоздал к себе в контору. Он в этих вопросах очень пунктуален.
— Так ведь всего десять.
— Ну, я просто потому, что желаю вам обоим добра и чтобы ты ненароком не проспала. А еще он любит, чтоб у него ботинки были начищены, но раз у тебя нет служанки…
— У него все равно будут чистые ботинки. А ты, Ольга, забудь тревоги и перестань беспокоиться за моего мужа и за меня. Тем более если ты из-за этого не спишь по ночам…
— Признай все-таки, что сперва его заполучила я, что я была за ним замужем и знаю его вдоль и поперек.
— Хорошо, я передам ему привет от тебя, — говорит Лолла.
— Что-что? Ах да, конечно. И еще скажи, что я дала тебе несколько ценных советов насчет того, как за ним надо ухаживать, что я желаю вам всяческого счастья. Что я сама очень счастлива и желаю всем другим такого же счастья. Мой муж совсем недавно предложил мне совершить долгое и безумно дорогое путешествие по морю или пожить в Висбадене, но я отказалась. Я хочу быть дома, с ним, и не покидать его. Ты извини, что я так тебя задержала. Подумать только, ты вышла за него! Трудно поверить.
— Ты ведь сама хотела, чтоб я пошла к нему.
— Ну, разумеется. Детей заводить будете?
— Ольга, Ольга!
— Мне думается, ему это не нужно. Я не хотела приучать его к детям, а сам он никогда об этом не говорил. Он такой сдержанный и благородный, он, по сути, куколка, а не человек. Жалко, ты не знакома с Гулликсеном. Его, между прочим, тоже зовут Вильям. Вот это человек, который может за себя постоять. А уж в делах он такой активный и проворный, зарабатывает кучу денег, и я получаю от него все, что хочу.
— Разве его не оштрафовали за неуплату налогов?
Ольга, слегка притормозив:
— Ты и это знаешь? Впрочем, ты все знаешь. Да, они его слегка общипали, но для такого богатого человека это сущий пустяк. Постыдно, однако, как у людей все на слуху и как некоторые просто не могут жить без сплетен. Извини, Лолла, я говорю не про тебя и надеюсь, ты не поймешь меня превратно. Так что я еще хотела сказать, погоди, погоди, ах да! Абель-то куда делся?
— Сбежал.
— Я спрашиваю потому, что мне очень грустно, что он сбежал. Он был такой милый и добрый, я с ним могла говорить обо всем на свете. Ну, он, разумеется, тоже был в меня влюблен, но об этом мы не задумывались, лишь порой я глядела на него такими глазами. Удивительный человек, но мужчина он был настоящий, куча детей, как я слышала, такой экземпляр! Жаль его, он водил корабль, но теперь снова пустил все по ветру, впрочем, представь себе, мне это отчасти в нем нравится. Он ни о чем не печется на этой земле, просто бросает все и уходит. И в этом он не знает страха и не похож на других. Но этого ты, Лолла, понять не можешь, этого от тебя и ждать нечего. Это мне следовало быть с ним на борту корабля. Правда, я и сама теперь мало на что гожусь, но все же…
— А держишь себя так, будто годишься, — сказала Лолла.
— Вот ты и обиделась. Ну и дура, раз ты обижаешься на такую чепуху. Если бы, к примеру, в тебя кто-нибудь влюбился, я бы к этому отнеслась вполне спокойно.
— Вот именно, что неспокойно. Прощай.
И они расстались. Обе, сжав губы, обе ожесточенные. Любовь и вражда бушевали в них, и ни одна не чувствовала себя хорошо после этой встречи, и обе страдали. А добропорядочный супруг сидел у себя в конторе, работал и ни о чем не догадывался.
Лолла прошла к Вестману и накупила полную корзину всякой всячины. Выйдя из магазина, она увидела, что перед ней стоит Ольга. Ольга плакала, нимало не тревожась, что люди ее видят, просто стояла и плакала.
— Я пошла за тобой, я этого не вынесу, сделай и мне что-нибудь злое. Не говори, ничего не говори, это было подло с моей стороны. Я совсем потеряла голову, я стала куда хуже, ты еще помнишь, Лолла, какая я была? Ну, пожалуйста, сделай мне что-нибудь плохое. Не то ты подумаешь, что на меня кто-нибудь дурно влияет дома, а на меня вовсе никто не влияет, я очень счастлива в семейной жизни, и мне очень хорошо. Пожалуйста, помоги ему это понять. Чтобы он не думал, что я натворила глупостей и в чем-то раскаиваюсь. Дурак он, если так думает. А тебе я желаю всяческого счастья, и забудь все, что я наговорила. Ерунда, говоришь? Нет, к сожалению, не ерунда, просто ты очень добрая. До свиданья! Дай мне руку.
И тут Ольга ушла, она шла быстро, наклонясь вперед и не поднимая глаз. Остановилась перед большой зеркальной витриной, достала носовой платок и привела себя в порядок, распрямила спину и проследовала дальше, улыбаясь по дороге всем, кто с ней поздоровается.
Лолла отправилась домой. Она сделала крюк, чтобы снова не натолкнуться на фармацевта, как это было вчера. Он любил, опершись на одну ногу, выставиться перед ней и ядовито ее поприветствовать. Такова была его маленькая месть за собственное уродство, за то, что он не такой, как все. Тоже ведь человек, пусть ведет себя как захочет.
Она бесшумно отперла дверь, чтобы не потревожить работавшего в конторе мужа, и уж конечно она не пела, не свистела и не грохотала конфорками.
Непривычно для тебя, Лолла, быть здесь хозяйкой и владеть всем этим добром. Богатства тут и в помине не было, так, средний уровень, заурядный дом, и вот сюда-то она попала. Ей все было знакомо с тех пор, как она была здесь в услужении, но чашки и рюмки частью разбиты, частью исчезли, керамический сервиз неполный, два стула на кухне поломаны — но ведь все это можно заменить. Постели, одеяла, половики — как прежде, правда, малость поизносились, но Лолла мастерица на все руки. Гардины она подштопала, даже не снимая с окон. Словом, на все руки.
