Книга Круг замкнулся, страница 81. Автор книги Кнут Гамсун

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Круг замкнулся»

Cтраница 81

— У меня есть для тебя кое-что получше.

И поставила на огонь сковороду, чтобы поджарить для него бифштекс, ей-же-ей, самый настоящий бифштекс из говядины! Но в ожидании бифштекса они, конечно, дали себе волю. Худого ничего не случилось, когда Алекс неожиданно заявился домой, Лили колдовала над сковородкой, Абель же глядел в окно, так что ничего худого не произошло, но подозрения остались.

— С чего это ты так ворвался! — сказала Лили.

— Где дети? — спросил Алекс, чтобы не молчать. — А ты опять у меня, — обратился он к Алексу. — Когда это наконец кончится?

Лили возилась со сковородкой, она только обронила:

— Как тебе не стыдно, Алекс!

— А пахнет-то как вкусно! — продолжал Алекс. — У вас тут, не иначе, праздник ожидается? — Он подошел к плите, вгляделся повнимательней. — Да это, никак, бифштекс?

— Бифштекс, — отвечала Лили, — почему бы и нет, когда человек может себе позволить?

— С какой стати я должен кормить всех попрошаек, которые ко мне приходят?

Лили словно с облаков упала:

— Да ты что?! Абель принес свой бифштекс и попросил его поджарить.

Это поразило Алекса, он только и пробормотал:

— А жару-то сколько уйдет.

Но Абель испортил положение, он сказал, что пусть тогда Алекс возьмет себе его бифштекс.

— А ты, Лили, дай мне взамен что-нибудь другое. У тебя, случайно, не найдется куска печенки?

Ну, об этом Лили и слышать не хотела, для этого она была слишком добра. Когда бифштекс был готов, она сняла его со сковороды, подождала, пока остынет, переложила на тарелку, обернула тарелку бумагой и сказала:

— Вот, пожалуйста, а тарелку вернешь другим разом.

Алекс вмешался:

— По мне, так лучше, чтобы ты сюда больше носа не показывал, вечно от тебя только шум и неудовольствие.

Лили:

— Ладно, Абель, я к тебе сама приду за тарелкой.

Для Алекса это было еще хуже, но у Лили сделался слишком решительный вид, а с молодой телочкой вперегонки не побегаешь. Алекс и промолчал. Он только вышел следом, когда Абель уходил, и пригрозил застрелить его, если он к ним еще раз сунется.

— Ты ведь знаешь, что нам на таможне дают оружие?

Вот каков был Алекс.

Да по сравнению с ним даже Робертсен был вполне достойный человек, честный, можно сказать, до мозга костей.

Месяц ноябрь известен своим промозглым холодом, это недобрый месяц, никогда еще с Абелем не происходило в ноябре ничего хорошего. А тут вдруг пастор остановил его посреди улицы и поздоровался:

— А, это вы, Абель Бродерсен! Вот и отлично, я вас искал. Я не хочу утруждать вас, приглашая к себе в приемную, если позволите, я вам прямо тут задам один вопрос. Вы получили деньги, которые некогда внесли в банк за таможенника Робертсена? Нет? Этого я и опасался. Проданы три лодки и другое имущество исключительно с целью вернуть вам деньги, а меня просили проследить, чтоб это было сделано. Какая там сумма?

Абель подумал и растерянно покачал головой:

— Не знаю.

— Ну, ничего, — ответил пастор, — зато банк знает. Извините, что я вас задержал. Какой у вас адрес?

— А может, переслать их в банк? — спросил Абель. — Их можно оставить в банке.

— Отлично. — Пастор откланялся и ушел.

Ну и ноябрь выдался! Не так уж и мало там должно быть денег: шестнадцать сотен, помнится, а может, не шестнадцать, а шесть? Во всяком случае, для него это целое состояние, это богатство. Он вернулся домой в отличном настроении, последнее время ему приходилось очень туго, всего больше донимал холод. Сколько ни ешь, от холода это не спасает, когда нет солнца. Значит, он получит свои деньги обратно? Неожиданный случай, почти чудо. И если уж договаривать до конца, я ведь злился на Робертсена, и заявил на него в полицию, и обзывал его собакой, но я ошибался, выходит, в глубине души он был честный человек. Да и пастор тоже удивительный, прямо так и сказал: «Вернуть вам деньги!»

На другой день Абель с волнением прогуливался мимо банка, заходить не стал, но постоял перед ним, читая объявления и разглядывая образцы иноземных банкнот в витрине. На объявлении, написанном от руки, он прочел, что господина Абеля Бродерсена просят зайти в банк. Он зашел, поставил где надо свое имя и вышел, заметно растолстев от бумажек. Так проста жизнь.

Теперь от человека, не стремящегося наверх, вполне можно было ожидать, что он изорвет деньги на мелкие кусочки, разбросает их по улице и растопчет ногами. Но Абель так не поступил. Видно, жизненный опыт сделал его умней. У него накопилось много мелких долгов, надо было расплатиться в «Приюте моряка», им он задолжал так мало, что можно рассчитаться одной крупной бумажкой. Еще надо сходить к Лили, уплатить ей за бифштекс и вообще, понемногу наберется и в каждой лавчонке — все сплошь долги.

По дороге в «Приют» он неожиданно увидел Ольгу, та прогуливалась с какой-то дамой, обе — в мехах. Он поздоровался, другая дама ответила, а Ольга нет. Поглядела, но не ответила, она больше не знала его.

Странно. Уж кивнуть-то могла бы. Что ни говори, а в его глазах она разрушила свой прекрасный образ, образ-воспоминание, который он носил в душе тридцать лет. Вполне могла бы кивнуть. Неужели это Ольга?

Теперь видишь, сказал он самому себе, что ты был слишком неказисто одет. Она окинула тебя взглядом, но не поздоровалась, она знает себе цену. Ну, на одежду у тебя деньги есть, более чем достаточно у тебя денег, хотя расход будет большой. Да и помимо расхода надо еще освоиться с новой одеждой, даже пуговицы и те никогда не пришьют на то же место, где они были на старом костюме, у каждого мастера своя пуговичная система. А как насчет карманов и подкладки? Беда, да и только. Ни одного прочного костюма теперь не купишь. Эта рабочая неделя в садоводстве будет стоить мне уйму денег.

Он сходил к портному и красиво оделся для зимы, наведался к Лили, в «Приют», в лавочки. Но вечером он спросил себя самого: какая же разница между вчера и сегодня? Что у меня появилось такое, чего не было раньше? Кой-какая одежда? Ночью он укрылся своим ульстером, а стекла в окне как не было, так и нет.

Люди уделяли ему теперь больше внимания, изумлялись, встретив его, здоровались. Они с недоверчивым видом разглядывали его костюм, перед ними был важный человек, светский человек. Кузнец Тенгвальд здоровался, почтальон — то же самое. Фотограф Смит остановил его и спросил почтительно, не желает ли он иметь хороший снимок. Абель пожелал и пришел в фотографию. Это совсем даже и неплохо, он ни разу не фотографировался после своего первого выхода в море — ты, верно, уже забыл те дни, когда то и дело фотографировался, а потом раздаривал снимки девушкам в портовых городах, и девушки были так признательны, и целовали снимок, и собирались приобрести для него рамочку — а потом забывали на столе в портерной.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация