Варенников в своей книге об этом умалчивает. Видимо, не зря, так как события он описывал гораздо позже и вряд ли собирался афишировать только ему известные мотивы, понимая, какой ценой ему досталась Звезда и кто и как это оплатил.
Из пятой книги цикла «Неповторимое» видно, сколь ревниво автор в начале 1986 года отнесся к разработанному (в обход его!) плану — инициатива у него перехватывалась, личная перспектива уплывала. Решив непременно встрять и ухватившись за «неудачные», с его точки зрения, сроки проведения операции (мол, февраль — март — период непогоды, слякоти, распутицы — речь шла о весне 1986 года), он решил для пущей убедительности подтвердить это личным облетом предполагаемых маршрутов выдвижения войск в обход Джадрана с севера, через Парачинар, Ганихейль, Мангал вплоть до Хоста. И это мог бы быть весомый аргумент, внешне оправданный. Не подкопаешься. Похоже, что он по-прежнему стремился «пробить» свой вариант, совместив операцию с «Магистралью» как начальным этапом всего замысла.
Настырный Варенников постарался привлечь на свою сторону начальника Генерального штаба СССР маршала С. Ахромеева и через него добиться у министра одобрения своего варианта. Но и Ахромеев был бессилен. Прибыв в качестве делегата XXVII съезда КПСС в феврале в Москву, Варенников добивается встречи с С. Соколовым и еще раз пытается убедить того. Но министр неумолим — операцию проводить в установленные сроки и согласно утвержденному плану!
Вообще, как с досадой сетовал Валентин Иванович, С. Соколов его особым вниманием не жаловал, держал на расстоянии и предпочитал все вопросы решать через С. Ахромеева.
Описывая через годы эти моменты, самолюбивый Варенников про Джадран и «Магистраль» здесь умалчивает.
Надо отдать Варенникову должное — инициативу у Салманова в начале 1986 года он все же перехватил, оказавшись впереди если и не на «лихом коне», то на вертолете в гуще хостинских событий. Пока Главный отсиживался в Кабуле, он фактически оттеснил его на задний план. Благодаря своему статусу и решительности он взял непосредственное руководство операцией в свои руки и не выпускал его вплоть до прибытия в самое логово душманов — Джавару. И здесь ему в личном мужестве не откажешь.
Не многие из военачальников его уровня или даже рангом пониже отважились бы на подобное. Например, во время одной операции мне приходилось наблюдать, с какими беспрецедентными мерами предосторожности однажды прибыл на ПКП в Панджшер один из предшественников Варенникова — генерал-полковник В. Меримский. Да и то на считаные минуты. При этом его сопровождали, а в период нахождения на ПКП — беспрерывно кружили в воздухе чуть ли не до полутора десятков боевых вертолетов. Персона-то была исключительно важная, а потому и безопасности для себя требовала особой. Но Панджшеру до Джавары — слишком далеко!
Результат хостинской операции, завершившейся в апреле взятием Джавары, был громким. По этому поводу и явно в целях привлечения внимания Варенников организовал в Кабуле даже «малый Парад победы». Но славу приходилось делить на двоих — инициатива-то исходила от Г. Салманова. Возможно, по этой причине Родина на этот раз поскупилась, не оценив по достоинству заслуги сразу обоих.
Не зря описывал перед этим, как рьяно взялся было Варенников осенью 1985 года за Джадран. По логике вещей, такая операция должна была развиться в более крупномасштабную, с последующей подлинной (а не мнимой, как в 1988 году) деблокацией Хоста, разгромом окружавших его банд, взятием Джавары, закрытием границы. Благо большая часть этого округа была равнинной, и закрыть границу было гораздо легче, чем в горах.
На фоне всех предыдущих афганских событий это действительно была бы грандиозная операция по размаху, значимости, результатам, военно-политическим последствиям. Да и по реализации личных амбиций.
Если у Варенникова и были подобные замыслы (а они были — достаточно вспомнить его болезненную реакцию на хостинскую инициативу Г. Салманова и чреватые попытки переубедить Соколова), то он, во-первых, мыслил гораздо масштабнее других. А во-вторых, реализовать заветные честолюбивые мечты — иные варианты найти было трудно.
Почему же возникла двухгодичная задержка-пауза до ноября 1987 года? К тому же с трансформацией масштабного замысла к кастрированному варианту «Магистраль»? Ведь актуальность деблокации Хоста и пресечения экспансионистских планов «альянса семи» в отношении округа сохранялась все эти годы ничуть не меньше, чем в конце 1987 года.
Во-первых, помешал Г. Салманов своим усеченным вариантом действий весной 1986 года. Спустя непродолжительное время возвращаться в Хост — а как же с одержанными накануне победами и победоносными докладами? Ставить их под сомнение? Перспективно ли идти проторенным путем, хотя бы и в интересах дела?
В этой связи повторная операция в одном и том же районе в течение года исключалась — существовал план их проведения в других регионах. Необходимо было выдержать паузу и выждать время.
Во-вторых, в течение мая — июня и сентября — октября 1986 года Варенникову пришлось по заданию руководства заниматься ликвидацией аварии на Чернобыльской АЭС и лишь затем вернуться в Афганистан.
В-третьих, на этот период пришлась «политика национального примирения». Контрреволюция уже захватила свыше 80 % территории. Хитроумные советники политбюро и ЦК НДПА совместно с обессилевшей кабульской властью хотели «как лучше» перехитрить ее лидеров. Под предлогом прекращения обоюдного братоубийственного кровопролития они питали некоторые иллюзии. Боевые действия, за редким исключением, сворачивались.
В-четвертых, и это главное, имевшийся замысел подготовить и провести уже исключительно «свою» резонансную операцию с вторжением в территориальные пределы племени Джадран при министре С. Соколове был просто неосуществим.
Но не было бы счастья, так несчастье помогло! «Счастье» в виде «Цессны-172Б Скайхоук» неожиданно свалилось с неба, когда немецкий пилот Матиас Руст 28 мая 1987 года, в День советского пограничника, совершил свою «историческую» посадку на Красной площади. Как тогда бытовала шутка, М. Руст пролетел так низко, что у многих полководцев слетели папахи. В том числе и у министра обороны СССР. Через день, 30 мая, маршал С. Соколов был снят с должности. Главное «магистральное» препятствие для В. Варенникова было устранено. Но он в те дни уже был занят чернобыльскими проблемами.
Значит, и режиссер Бондарчук сюжетом для создания «9-й роты» тоже частично обязан Русту. Кстати, благодаря фильму миллионы россиян и зарубежных зрителей через этот сравнительно малый эпизод эпопеи воочию получили представление об афганской войне. У нас в Сочи для «афганцев» был устроен коллективный просмотр фильма в центральном кинотеатре «Спутник» (ныне по чьей-то глупости или алчности он снесен).
Я видел состояние ребят — все словно погрузились на эти два с лишним часа в суровое былое. В зале царила тишина, а по выходе — задумчивые, затуманенные воспоминаниями глаза и лица да глубокие вздохи.
Безусловно, кое-что в картине излишне драматизировано, но главное — трагичный и кровопролитный сюжет, до боли знакомый и лично пережитый многими, мужество и стойкость вчерашних пацанов — схвачено верно и брало за живое.
