В течение одного года во время Русско-турецкой войны он исполнял должность начальника штаба дивизии, что позволило получить боевой опыт штабной деятельности в тактическом звене. Около года служил в должности заведующего Азиатской частью Главного штаба, занимаясь систематизацией информации о состоянии своих войск и вооруженных сил других государств данного региона.
Вероятно, Н. В. Рузский, будущий главнокомандующий, не имел склонности к штабной службе. Это видно из текста аттестации на Начальника штаба 32-й пехотной дивизии полковника Н. В. Рузского, где отмечено, что «…более способен к строевой и административной деятельности». Несмотря на это, большая часть военной службы прошла на руководящих (не исполнительских) штабных должностях.
Имея достаточно большой служебный опыт в должностях начальника штаба тактического звена (в пехотной и кавалерийской дивизиях), он занимался в большей степени организаторской работой (не оперативной). В оперативно-стратегическом звене (штаб военного округа) длительное время непосредственно руководил оперативной деятельностью и, возглавляя штаб военного округа, координировал деятельность всех его управлений. Приобрел боевой штабной опыт в ходе Маньчжурской кампании, будучи начальником штаба 2-й армии.
Более, с 1905 г. до начала Великой войны, не имел опыта ни штабной, ни командной службы.
В аттестационном листке № 289 на начальника штаба 10-й пехотной дивизии полковника А. Е. Эверта отмечено: «Самый примерный штабной деятель…» Склонность к данному виду служебной деятельности отразилась в его практической службе. Последовательно прошел штабные должности на всех уровнях военной иерархии, приобретя большой опыт оперативной и руководящей службы в тактическом и стратегическом звеньях, исполнительской – в оперативном звене. Единственный из исследуемых главнокомандующих перед Великой войной получил последовательный практический опыт на больших маневрах в должности начальника штаба: 6-го армейского корпуса под Белостоком, южного отряда на маневрах Варшавского военного округа. Участвовал в 1903 г. в окружной военной игре старших воинских начальников. Неоднократно являлся руководителем полевых поездок (9 раз с 1901 по 1904 гг.).
В ходе Русско-японской войны получил боевой опыт оперативной службы (около трех месяцев) в качестве генерал-квартирмейстера 1-й армии в Маньчжурии.
Русско-японская война
В течение двух лет возглавлял Главный штаб. Занимая штабную должность, выполнял в большей степени административные обязанности, как это требовалось от него руководством. Об этом можно судить по воспоминаниям военного министра, в непосредственном подчинении которого находился А. Е. Эверт. «Эверт пробыл в должности (начальника Главного штаба. – А. П.) два года. Он оказался безукоризненно честным и хорошим человеком, но не выдающимся администратором; человек добрый, он Главного штаба не вычистил и не подтянул».
Склонность к штабной деятельности сказывалась у него и во время Первой мировой войны, где он, будучи главнокомандующим, глубоко вникал в работу штаба, производя самолично оперативные расчеты (в частности, по необходимости боеприпасов для артиллерии подчиненных ему войск).
Первый опыт оперативной работы тактического звена Я. Г. Жилинский получил в дивизии. Большая часть его продолжительной штабной службы прошла в Главном штабе, где он длительное время служил в Военно-ученом комитете. В должности делопроизводителей (младшего и старшего) канцелярии Военно-ученого комитета занимался, как и М. В. Алексеев, сбором и анализом военно-статистических сведений о России и иностранных государствах. За время службы неоднократно выполнял служебные поручения, связанные с разведывательными и дипломатическими функциями. Длительное время возглавлял генерал-квартирмейстерскую службу Главного штаба, организуя оперативную службу.
Необходимо отметить, что, несмотря на покладистость, «не позволяющую» ему спорить со старшими в должности, Жилинский иногда занимал принципиальную позицию. Так, будучи генерал-квартирмейстером Главного штаба, он был явно не согласен с мнением военного министра А. Н. Куропаткина о мнимой слабости и неготовности японской армии к войне с Россией и донесениями военного агента Г. М. Ванновского и начальника штаба 1-го Сибирского корпуса генерал-майора Иванова (не путать с Н. И. Ивановым), услужливо или близоруко подтверждающими ошибочное мнение министра.
Вторая часть (специальная) программы изучалась в полковых учебных командах, в которых обучение происходило с середины октября до середины апреля. За это время администрация учебной команды должна подготовить из малограмотных солдат расторопных унтер-офицеров. В программу подготовки входило изучение огнестрельного и холодного оружия, письмо, чтение, четыре правила арифметики, чтение и черчение карт.
В обязанности заведующего оружием в полку входило наблюдение за пороховым погребом, организация хранения и ремонта оружия в полку и сбережения более 1000 запасных винтовок, предназначенных для мобилизационного развертывания полка. Кроме этого, он же вместе с состоящим в его ведении оружейным мастером руководил работами в оружейных мастерских.
Две последние должности также облегчали офицеру при его становлении командиром полка управление им в мирное время, так как чем больше было знаний и навыков у командира, тем целенаправленнее он занимался обучением, воспитанием подчиненных, содержанием полка и его подготовкой к предстоящим боевым действиям.
Должность командующего войсками военного округа – единицы военно-административного деления российской империи – относилась к строевым командным. Характер же исполняемых им обязанностей был в подавляющей части административным. Это связано со спецификой и практикой служебной деятельности командующих войсками военных округов, которые могли практиковаться в поле в управлении войсками только исключительно при благоприятных условиях. К ним следует отнести большие маневры, проводимые совместно с другими военными округами крайне редко. Причем основная масса военачальников пыталась дипломатично «уйти» от командования, предпочитая быть в качестве наблюдающих, советующих и других малопричастных к настоящему делу лиц.
По словам Редигера, «…командующие войсками, которые одновременно несут и генерал-губернаторские обязанности, совершенно не в силах посвящать достаточно времени войскам, даже по инспекторской части (имеется в виду отсутствие возможности проверять подчиненные войска. – А. П.), не говоря уже об усовершенствовании себя в военном деле. Наши генерал-губернаторы, отдавая главную часть своего времени и сил делам гражданским, значительную часть своих обязанностей возлагали на начальников штабов округов. Нетрудно судить, в интересах ли армии такое перемещение обязанностей».
Нередко старшие воинские начальники в областях и округах служили весьма вольготно, пользуясь отдаленностью от центральной власти. Очевидец оставил воспоминания о службе старшего воинского начальника и губернатора Ферганской области. «Военным губернатором и командующим войсками области был тогда А. Н. Повало-Швейковский, обленившийся до последней степени. Достаточно сказать, что в дни моих докладов… приходя к нему в 11 часов, я часто вынужден был поднимать его с постели; он не только ничего не делал, но и не интересовался ничем: даже большие доклады по принципиальным вопросам он подписывал не читая».
