Начальник штаба Ставки А. В. Алексеев, пытаясь заставить А. Е. Эверта начать наступление, давал противоречивые директивы А. А. Брусилову – наступать на Львов, не оставляя Ковельское направление. Это усиливало управленческую «чехарду».
С большим опозданием от намеченного срока Ставка заставила главнокомандующего армиями Западного фронта перейти в наступление 20 июня. Но колебания главнокомандующего, явно отражавшие его неуверенность, повлекли за собой цепь неуверенных действий подчиненных. Неуверенность видна из приказов, отдаваемых войскам командованием 2-й армии Западного фронта. «19 сего июня 1-му Сибирскому корпусу начать артиллерийскую подготовку и с выяснением ее результатов выполнять поставленную корпусу задачу… Смирнов». «Командарм приказал (командующий 2-й армией генерал от инфантерии В. В. Смирнов. – А. П.) 36-му корпусу… иметь в виду, что в случае успешного развития боя 1-го Сибирского корпуса 36-му корпусу будет приказано не ограничиваться артиллерийским содействием, атаковать намеченные участки позиций противника. Соковнин».
Подобная расплывчатость и неопределенность приказов позволяет вольно трактовать указания старших начальников и уходить от ответственности в случае неудачи.
Спланированное штабом Западного фронта наступление 4-й армии генерала от инфантерии А. Ф. Рагозы в направлении на Барановичи не показалось последнему выгодным, после того как все силы и средства фронта в продолжение трех месяцев затрачивались на подготовку наступления на Вильно. Командарм воспринял и выполнял этот приказ как «отбывание номера». После артиллерийской подготовки 20 июня войска армии начали наступление. Сосредоточение наступательных группировок в корпусах во многом не соответствовало поставленным задачам, что вызывает естественные вопросы, как, впрочем, и управление самими корпусами. Так, на правом фланге 4-й армии командир 25-го корпуса сосредоточил силы следующим образом: «…4 полка на пассивном правом участке, 2 – в резерве за правым флангом пассивного этого участка и 2 – на главном, ударном, левофланговом участке». Подобный образец «военного искусства» изначально вел войска к гибели. Полки, выполняя волю командира корпуса генерала от инфантерии Ю. Н. Данилова, произвели атаку, захлебнувшись в своей крови. Трудно объяснимый стиль управления был продемонстрирован командующим 4-й армией во время наступления корпусов (3-го Сибирского и 3-го Кавказского), который приводит в своих воспоминаниях полковник Б. В. Веверн: «…наша артиллерия основательно развернула их позиции. 3-й Сибирский корпус пошел в атаку, за ним наш – 3-й Кавказский. Часть германских позиций была взята. 3-й Сибирский корпус пошел было вперед, но получил приказание остановиться и пропустить вперед 3-й Кавказский. Ладно, выполнили кое-как приказание, затем мы получили новое: остановиться и вернуться в исходное положение. Чем оно было вызвано, не могу вам объяснить… выполнили и это: бросили взятые такой дорогой ценой позиции противника. В исходном положении простояли почти двое суток и в это время смотрели, как пришедшие в себя, разбитые нами немцы и подошедшие к ним свежие резервы исправляли и укрепляли развороченные окопы, а когда немцы окончили эту работу, нам приказано было опять идти в атаку и брать позиции снова. Пойти-то пошли, но взять уже не могли. Зато корпус, одними убитыми, потерял несколько тысяч человек…»
Удары русских корпусов и дивизий, не подкрепляемые своевременным вводом армейских резервов, достигли лишь небольшого тактического успеха на отдельных направлениях. Потери наших войск значительно превышали трофеи. После этого наступления А. Е. Эверт распорядился отложить наступление до 1 июля. Больше наступательные действия в этой операции Западного фронта не производил.
Итог действий русского генералитета Западного фронта на Барановичском направлении подвел Николай II: «У Барановичей атака развивается медленно – по той старой причине, что многие из наших командующих генералов – глупые идиоты, которые даже после двух лет войны не могут научиться первой и наипростейшей азбуке военного искусства…»
А. Е. Эверт
Очевидно, что подобный образец управления, продемонстрированный А. Е. Эвертом, можно охарактеризовать как «оперативный самотек». Выделение минимальных сил для нанесения изначально спланированного сильного фронтового удара является явным свидетельством неспособности вести наступательные действия в условиях позиционной войны, желанием переложить ответственность на своих подчиненных. По словам очевидцев, на небольших участках фронта главнокомандующий показывал себя спокойным и храбрым начальником. Мужеством же военачальника, подкрепленным соответствующими способностями и навыками, Алексей Ермолаевич не обладал. Реальным организатором операций фронта являлся генерал-квартирмейстер П. П. Лебедев, который был хорошо осведомлен о стратегических возможностях своего главнокомандующего.
«Робкие» действия А. Е. Эверта и успех А. А. Брусилова заставил Ставку перенести главный удар группы фронтов в полосу Юго-Западного фронта, как и предполагалось М. В. Алексеевым до начала стратегической операции
[21]
. Но дипломатическое маневрирование с начала операции начальника штаба Ставки между главнокомандующими фронтов не позволило сделать этот шаг своевременно. Слабость коммуникационных сообщений, распутица, вызванная постоянными дождями, потеря времени в сосредоточении войск в нужном направлении не способствовали достижению планируемого успеха. Последующие попытки наступления А. А. Брусилова, продолжавшиеся вплоть до осени, не принесли более никаких ощутимых результатов, кроме огромных потерь в живой силе.
Северный фронт бездействовал весь май и июнь. В соответствии с дополнительной директивой от 26 июня войска произвели атаку 9 июля силами 6-го армейского корпуса из состава 12-й армии в направлении на Бауск. Потеряв 15 000 человек, наступление приостановилось, закончившись сменой А. Н. Куропаткина Н. В. Рузским, который отменил наступательные действия фронта.
Войска фронтов, которыми руководили исследуемые нами военачальники, в период боевых действий добивались успехов и терпели поражение. Статистика побед и поражений распределилась следующим образом:
Я. Г. Жилинский в единственной операции (Восточно-Прусской), проведенной под его руководством в 1914 г., потерпел поражение;
