Отставка отразилась душевными переживаниями, которые просматриваются в тексте воспоминаний, описывающих данный эпизод. Описывая эпизод с отставкой, А. А. Брусилов на двух соседних листах текста мемуаров приводит диаметрально противоположные мысли. «…я получил частное извещение, что Керенский просил Временное правительство о смене меня, как человека, борющегося с его распоряжениями, и просил назначить на мое место Корнилова. Я понял, что Борис Савинков проводит своего кандидата и очень охотно (выделено мной. – А. П.) этому покорился, ибо считал, что мы больше воевать не можем». «Я не хотел уходить в отставку (выделено мной. – А. П.), считая, что было бы нечестно с моей стороны бросить фронт, когда гибнет Россия».
Попытка А. А. Брусилова найти взаимопонимание с Временным правительством не у всех нашла понимание. Противники новой власти отмечали, как уже было указано выше, что генерал был готов на любые компромиссы для сохранения личного влияния и благополучия.
2-й этап – неприятие новой власти (август – октябрь 1917 г.).
Снятие с должности Верховного главнокомандующего естественным образом обидело А. А. Брусилова, который по возвращении с фронта в Москву активно занялся общественной деятельностью. Будучи неоднократно востребованным различными общественными организациями, мечущимися в поисках выхода из политического кризиса, он везде выбирался почетным председателем устраиваемых собраний, обличая новую власть. А. А. Брусилов с горечью отмечал духовную дряблость москвичей, констатируя, что бурная общественная деятельность представителей всех сословий новой России заключалась лишь в «говорильне», в ходе которой забалтывалось любое конструктивное предложение по выходу из создавшегося политического кризиса.
Активное участие А. А. Брусилова в общественной жизни столицы не оставила равнодушными его бывших сослуживцев, один из которых прокомментировал событие словами, которые уже приводились ранее по тексту: «Брусилов в Москве и громит демократию; удивительный хамелеон этот главковерх…»
3-й этап – в ожидании перемен (ноябрь 1917 г. – 1920 г.).
Октябрьский переворот ознаменовался тяжелым ранением от осколка шального снаряда, которое надолго приковало отставного военачальника к постели. Выздоровление проходило в тяжелых материальных условиях, которые усугублялись новыми политическими реалиями. Вновь бывшие соратники остались по разные стороны баррикад, но мысли А. А. Брусилова, по его словам, были на стороне тех, кто на юге России организовывал Белое движение. Это подкреплялось передачей Алексеем Алексеевичем в руки представителям движения денежных средств, которые заинтересованные люди сосредоточивали у А. А. Брусилова на нужды формировавшихся частей. Отставной военачальник оказался невольно втянутым в переворот, готовившийся в Москве английским военным агентом Локкартом. Следствием чего явился арест в августе 1918 г. и заключение под стражу. Письмо Ф. Э. Дзержинскому и личное общение с ним сняли внешнее напряжение с новой властью, и А. А. Брусилов в том же году был освобожден.
Жизнь впроголодь в течение 1918 – первой половины 1920 г. поддерживалась средствами, вырученными от продажи вещей жены и приношениями людей, уважительно относящихся к военному прошлому военачальника. Бывшие сослуживцы (В. Н. Клембовский, Н. А. Бабиков), сотрудничавшие с советской властью, неоднократно «завлекали» к себе, предлагая участие в трудоустройстве. Но непонимание истинного значения их предложений и определенные успехи Белого движения заставляли А. А. Брусилова дипломатично уходить от подобных контактов. При этом он ссылался на рекомендации врачей, которые «…настоятельно требуют… усердного лечения… ноги. Кроме того, желудок… очень плох и врачи опасаются какой-то круглой язвы».
4-й этап – выживание среди большевиков (1920–1926 гг.).
Отступление А. И. Деникина от Орла и военные неудачи Н. Н. Юденича заставили пересмотреть отношение А. А. Брусилова к предложениям соратников устроиться на службу. Необходимо было выживать в условиях новой власти, которая утверждалась в России. К этому решению подтолкнула война с Польшей, начавшаяся весной 1920 г. Высшее руководство России с большим желанием воспользовалось возможностью сотрудничества с А. А. Брусиловым, понимая, что его имя можно использовать как знамя для организации противодействия военным действиям Польши и привлечения для этого офицерских масс. В мае 1920 г. при главнокомандующем всеми военными силами республики было образовано «Особое совещание по вопросам увеличения сил и средств для борьбы с наступлением польской контрреволюции», председателем которого был назначен А. А. Брусилов. Он ясно осознавал, что на данном этапе в большей степени нужен советской власти не он сам, а его имя. Но возможность послужить не интернационалу, а России заставила его в очередной раз пойти на компромисс.
Деятельность «Совещания…», по словам ее председателя, заключалась в основном в «переливании из пустого в порожнее», но тем не менее, усилиями опытных генералов бывшей императорской армии была разработана структура Красной армии и штаты всех ее частей.
Новая революционная власть, преследуя свои цели, дважды целенаправленно воспользовалась именем широко известного военачальника. В первом случае, по мнению А. А. Брусилова, во благо, что позволило спасти из тюрем несколько тысяч арестованных офицеров. Это явилось следствием подписания им воззвания ко всем бывшим офицерам, которое приглашало к сотрудничеству с новой властью в деле борьбы с польскими интервентами. Вторая подпись под воззванием к врангелевским офицерам была еще одной попыткой А. А. Брусилова спасти тех, кто воевал против советской власти. Осенью 1921 г. А. А. Брусилову поступило предложение от Э. М. Склянского, заместителя Л. Д. Троцкого, возглавить сосредоточенную в Крыму врангелевскую армию, если она останется без высшего командования в России. А. А. Брусилов дал согласие, тайно желая воспользоваться возможностью спасти Россию от большевизма. При этом в личном разговоре с Л. Д. Троцким было оговорено, что офицерам будет предоставлена полная амнистия, не считая преступлением их принадлежность к бывшим армиям А. И. Деникина, Н. Н. Юденича и А. В. Колчака. Но это предложение таковым и осталось, и было лишь очередным иезуитским ходом новой власти. Заручившись согласием военачальника поставить свою подпись под воззванием, в Крыму были развешаны многочисленные листовки, призывающие не покидать пределы России. Ловкий политический ход большевиков заставил поверить белых офицеров в правдивость политической прокламации. Все поверившие в нее были расстреляны.
Последние годы жизни были наполнены чтением лекций в Москве и Петрограде о крупных операциях Первой мировой войны, деятельностью в качестве главного военного инспектора по коннозаводству и коневодству и инспектора кавалерии. Это позволяло получать паек и выживать. «Но, по-видимому, новый порядок в Красной армии противоречил темпераменту, духу и мировоззрению старого генерала. Он счел дело законченным и… удалился в частную жизнь». В 1924 г. А. А. Брусилов был отправлен на пенсию.
В вечернем выпуске Красной газеты от 19 марта 1926 г. написано: «В Москве скончался А. А. Брусилов… простым, ясным и трезвым умом, способным к предвидению будущего, он понял железную логику событий, бороться с которой могли лишь политически близорукие люди». На смерть А. А. Брусилова откликнулся статьей в эмигрантской газете «Возрождение» А. Ф. Керенский: «…его имя связано навсегда с самыми славными страницами истории русской доблести… Брусилов был в Русской армии почти единственный вождь «божьей милостью…» Похороны состоялись на Новодевичьем кладбище в Москве.
