«Интересно… Очень даже интересно…» — Глеб взял предложенную дедом Ципуркой сильную лупу.
По всем четырем углам пластины было отчеканено солнце с волнистыми стилизованными лучами; на самом солнечном диске искусный гравер вырезал изображение обычного прямого креста и три латинские буквы IHS. А посредине пластины возвышался рельефный герб ордена тамплиеров — два рыцаря на одном коне — и над ним крест, очень похожий на восьмиконечный мальтийский. Все изображения поражали точностью и выверенностью мельчайших деталей.
«Уж не сам ли Альбрехт Дюрер
[16]
резал эту пластину?! — взволнованно подумал Глеб. — По времени совпадает…»
— Ну, и что ты на это скажешь? — нетерпеливо спросил дед Ципурка.
Наверное, ему хотелось побыстрее сразить одного из представителей клана Тихомировых своими большими познаниями в средневековых реалиях. Глеб мысленно ухмыльнулся — держи карман шире, уважаемый Вацлав Станиславович. Мы тоже щи не лаптем хлебаем.
— Пластина действительно старинная. Изготовлена — если на глазок — в конце пятнадцатого века, — уверенно начал Глеб. — Это видно по материалу, качеству литья и внешней отделке. Полировали пластину не качественным порошкообразным абразивом, а мелким песком, который плохо подходит для таких дел, потому что оставляет глубокие царапины. Но гравировали ее где-то в 1510–1520 годах.
— Почему ты так решил? — быстро спросил Ципурка.
— Во-первых, только к началу шестнадцатого века у граверов появились резцы из очень качественной каленой стали. Видите, в углублениях и штриховке хорошо просматривается прямой угол. И так везде. Это значит, что инструмент был весьма прочен и не требовал многократных заточек. В противном случае прямой угол был бы закруглен. Это можно проследить практически на всех изделиях граверов более раннего периода.
— С какой стати у тебя есть такая уверенность, что гравер работал над изображениями в начале шестнадцатого века? — Ципурка был настойчив.
— Это же элементарно… — начал Глеб и запнулся; он хотел сказать «…Ватсон», да вовремя спохватился, чтобы не обидеть старика нечаянной фамильярностью. — На щитах рыцарей, изображенных на гербе Ордена тамплиеров, ясно видны кресты. Это более позднее изображение, которое появилось, скорее всего, в пятнадцатом веке — после того как Орден прекратил свое существование. Уж неизвестно, кто его сделал и зачем, ведь тамплиеры подвергались жестоким преследованиям. Кроме того, на ранних оттисках печати Ордена тамплиеров (она появилась где-то в 1259 году) лошадка, несущая рыцарей, не такая бодрая, как на новом изображении. И то верно — мало радости в том, чтобы нести на спине двух железных болванов весом почти в три центнера.
— Бедная лошадка… — Ципурка явно был удивлен «лекцией» своего молодого коллеги, но старался не подавать виду.
— Но самое главное — крест, — продолжал Глеб. — Это так называемый «патонс пате», ранняя его модификация. Здесь он еще очень похож на мальтийский крест — выпуклости между острыми концами едва просматриваются и сами концы прямые. С течением времени эти концы изогнутся и между ними как бы вырастет тупой шип. В конце шестнадцатого века крестом «патонс пате» начнут расшивать мантии западноевропейских вельмож и вплетут его в различные растительные орнаменты. Так вот, первые сведения о появлении «патонс пате» относятся к началу шестнадцатого века. А точнее — к 1509–1510 годам. Я бы мог сейчас назвать даже источник этих сведений, но, думаю, что в данный момент сие не главное.
— Недурно… — старик с удовлетворением улыбнулся. — Это все?
— Нет, не все. Этот ваш раритет — большая загадка. Мне так кажется.
— Почему?
— А потому, что в углах изображен ранний герб Ордена иезуитов — солнце с крестом. Странное сочетание… Уже одно это обстоятельство наводит на мысль, что пластина — очень даже любопытная штуковина. Хорошо известен исторический факт, что золото тамплиеров, на которое зарились палачи, исчезло. Предвидя аресты, храмовники его куда-то спрятали. Эти сокровища — а они были просто баснословными — до сих пор ищут. Особенно усердствовали в поисках золота рыцарей Храма отцы-иезуиты. Поэтому соседство на этой пластине гербов тамплиеров и «псов Господних», как называли в прежние времена иезуитов, более чем странное. Возможно, пластина принадлежала иезуиту, являющемуся тайным поклонником возрождающегося Ордена храма. Как раз в XV–XVI веках начался ренессанс тамплиеров. В общем, непонятно… В этом есть какая-то загадка.
— Да, мил дружочек, есть… — с этими словами дед Ципурка взял в руки пластину и нажал на выпуклый выступ в виде головки заклепки посреди креста «патонс пате».
Внутри пластины что-то мелодично щелкнуло, и крест приподнялся над пластиной. Ципурка сначала повернул его два раза против часовой стрелки, отчего крест немного опустился, а затем стал поворачивать в обратную сторону — будто заводил будильник.
У Глеба даже глаза от удивления полезли на лоб — пластина начала раздвигаться! Примерно так были сконструированы полевые иконы-складни (или триптихи) — чтобы их легко было транспортировать — во время войны 1914 года, но они раскладывались безо всяких механических ухищрений, при помощи рук.
А тут неизвестный мастер умудрился запихнуть в не очень толстую пластину какой-то мудреный и весьма миниатюрный механизм.
Когда пластина снова стала единым целым (лишь увеличившись в размерах), снова раздался щелчок, и крест опустился в свое гнездо. Как Глеб ни смотрел, он так и не смог определить, где находятся пружина и шестеренки, приводившие в движение две остальные части этого бронзового складня.
— Фантастика… — сказал восхищенный Глеб.
— А то… — довольный Ципурка растянул в улыбке рот до ушей.
Удивительно, но его морщинистое худое лицо не вызывало в Тихомирове-младшем тех неприятных ассоциаций, которые испытывают молодые люди, общаясь со стариками, особенно с чужими, неродными. Как это ни больно сознавать, но к старости человек чаще всего становится безобразным. Что вполне объяснимо. И не только с точки зрения физиологии.
С годами все тайные пороки, которые мы тщательно скрываем от окружающих, начинают выползать на лицо. В этом вопросе плохо помогают даже различные косметологические ухищрения, чем сильна современная медицина. Старческую маску негодяя не скрыть никакими подтяжками кожи, никакими массажами и кремами.
Природа будто предупреждает молодых: взгляните на этого человека и старайтесь прожить свою жизнь без излишеств и в гармонии с окружающим миром. Будьте добры к ближним и окружающим вас и не забывайте, что наказание за ваши проступки придет обязательно, рано или поздно.
Увы, редко кто это понимает…
Старческое лицо деда Ципурки было приятным во всех отношениях. В его чертах чувствовалось благородство и отсутствие озлобленности, присущей многим старикам. Эта озлобленность пожилых людей извинительна; она неосознанная и происходит не от скверного характера, и даже не от того, что начали одолевать болезни и пенсия совсем мизерная, а от осознания той непреложной истины, что молодость уже не вернешь и все в этом мире конечно.
