10
Чувственные губы Франсуаз изогнулись в недоуменной гримасе.
Будучи демонессой, она не может быть колдуньей; с тем же успехом можно единорога обозвать минотавром.
Однако обладателю сломанного носа новая идея, очевидно, понравилась. Он обернулся к своим сотоварищам и взмахнул кулаками.
Все они вдруг начали скандировать:
– Ведьма! Ведьма! Ведьма!
– Мне это не нравится, Френки, – пробормотал я.
– Еще бы, – огрызнулась девушка. – Слушайте вы, недоумки. Если через минуту вы не провалитесь все под землю – ваши папаши уже никогда не станут дедушками.
– Чертова колдунья! – кричали они. – Покажи ей, Келес!
Так, без сомнения, звали главаря.
– Френки, – заметил я, – ты слишком сложно сформулировала. Но постой…
Я отступил назад и приложил пальцы к вискам. Мне надо было вспомнить.
– Слишком сложно? – огрызнулась Франсуаз. – Сейчас поясню.
Демонесса сделала шаг вперед и оказалась прямо перед главарем. И положила руки ему на плечи.
Инстинкта самосохранения в мужчинах меньше, чем в женщинах, – его перебивает гордыня. Однако любой парень, оказавшись в подобной ситуации, автоматически дает стрекача – если, конечно, не надел с утра свинцовых трусов.
Однако Келес ничего не замечал. Перед ним стояла красотка выше его на голову, однако парень не только не смотрел на нее, но даже обернулся к своим спутникам, продолжая кричать.
Колено Франсуаз врезалось ему между ног.
Удар не был настолько силен, чтобы повредить крикуну его шары, однако Франсуаз его явно не пощадила.
Келес остался стоять, даже не пошевельнувшись.
– Проклятая чародейка! – проревел он. Франсуаз озадаченно повернулась ко мне.
– Майкл, – спросила она, – я что-то пропустила? Или теперь парни хранят яйца дома, в холодильнике?
– Френки, – негромко произнес я. – Беги со всех ног.
И в этот момент я понял, что могу по уши в нее влюбиться.
Излюбленное развлечение Франсуаз – гладиаторские бои, причем вовсе не в роли зрительницы.
Я отлично знал, что она может шутя распотрошить всех деревенских драчунов, даже если они сбегутся со всей округи. И ей даже не потребуется для этого оружия.
Келес и его дружки явно напрашивались на неприятности, а Франсуаз не из тех, кто откажет в такой любезности.
И тем не менее.
Девушка развернулась и ринулась бежать с такой скоростью, что за ней вряд ли угнался бы верховой грифон.
– Ведьма! – неслось по лесной тропе.
Франсуаз пронеслась мимо меня туда, где в предзакатных сумерках темнели городские ворота. Я повернулся, чтобы последовать за ней.
Я не боялся подставлять спину Келесу и его сподвижникам. Я знал – опасность грозит нам не с этой стороны.
Но было поздно.
Франсуаз сделала еще шаг и упала, распластавшись по земле. Я остановился перед ее телом, опустив руки. Я знал, что ничем не смогу ей помочь.
Серый туман начал подниматься из изумрудной травы. Он был таким вязким, что казалось – дотронься до него рукой, и он прилипнет к пальцам.
Франсуаз попробовала встать на ноги.
Каждый мускул ее прекрасного тела напрягся. В глазах сверкнула яростная решимость.
– Что же ты не помогаешь своей шлюшке, эльф? – закричал Келес.
Ему хотелось, чтобы его голос звучал издевательски.
Парень мешал мне сосредоточиться, поэтому я врезал ему в челюсть. Очевидно, древняя магия Леса не давала защиты против неведьм.
Он кувыркнулся так весело, словно мы с ним репетировали этот номер как минимум месяц.
– Эй! – воскликнул он, приземлившись на корень дерева. – Дерись по-честному!
Что непорядочного было в прямом хуке, он так и не объяснил. Наверное, то, что ударили именно его.
В любом случае, Келес не вскочил на ноги и не попытался показать мне, как следует вести честный поединок. На всякий случай парень остался лежать.
Я ожидал, что товарищи придут на помощь своему главарю. Но тут новое событие отвлекло их внимание – да они и сами не очень-то стремились в бой.
Три силуэта выступили из хлопьев тумана.
Их нечеткие очертания дрожали, как утренняя дымка. Я не мог понять, были ли то настоящие облачения, закрывавшие фигуры и лица троих неизвестных, или ядовитое марево, исходившее от земли, набросило им на плечи свою завесу.
– Вот они! – торжествующе закричал Келес, хотя позицию, в которой он в тот момент находился, никто не смог бы назвать победной. – Духи нашего Леса! Они защищают нас от ведьм и их мерзкого колдовства.
Франсуаз медленно поднялась на ноги. Ее прекрасное лицо горело бешенством.
– Вы сильно пожалеете об этом, все трое, – процедила она сквозь стиснутые зубы.
– Ведьма, – прошептали хранители Леса. – Ведьма.
Было невозможно определить, кто из троих произнес эти слова, казалось, они говорили одновременно.
Франсуаз нанесла сокрушительный удар по одной из неясных фигур. Такой хук мог вышибить дух из крепкого бычка. Но рука девушки прошла сквозь туман, не причинив никакого вреда призрачной твари.
– Их нельзя убить, – засмеялся Келес. – Они всемогущи.
Вязкий туман стал подниматься все выше. Он обхватил руки девушки, обвился вокруг ее стройных обнаженных ног.
Франсуаз попыталась дернуться, но смертельные объятия марева крепко держали ее.
– Как мы поступим с ведьмой, братья мои? – спросил один из призраков.
– Распилим ее, распилим ее, – раздались голоса в ответ.
– Они всегда пилят, – радостно пояснил Келес. – Это он просто так их спросил, для порядка.
Сверкающая двуручная пила появилась в руках главного хранителя. Холодный свет луны играл на крупных зубцах.
Франсуаз дернулась еще раз; нити тумана дрогнули, но лишь затем, чтобы крепче впиться в руки и ноги девушки.
– Давайте перевернем ее, – провозгласил главный Хранитель. – Ибо люди пилят деревья стоящими, мы же поступаем с ними наоборот.
– Первые поселенцы не знали, что Лес волшебный, – сказал Келес. – Они рубили золотых гигантов. Духи до сих пор этого не простили.
Призрак повел в воздухе рукой.
Нити тумана зашевелились, словно были живыми. Впрочем, кто знает? Они заставили Франсуаз опрокинуться на спину и поддерживали ее тело в нескольких футах над землей.
