Мы старались держаться узких лесных троп, где офицеры и лендлорды, направляясь в усадьбу старика, не могли случайно на нас натолкнуться.
Наконец Франсуаз осадила своего скакуна. Девушка внимательно осмотрела лес, окружавший усадьбу, и удовлетворенно хмыкнула.
– Раз мы не получили приглашения, – сказала она, – то войдем с черного хода. Примерно здесь.
– Неужели придется сигать через забор? – спросил я таким тоном, словно мне предстояло отдать нищим все свое состояние.
Франсуаз в удивлении взглянула на меня.
– Я так всегда делаю, – ответила она.
– Возможно, тебя это удивит, – проворчал я, – но я как-то привык пользоваться дверями.
Пока Франсуаз спешивалась и отпускала своего ящера, я уже успел вскарабкаться на невысокую изгородь и уселся на ней, как на стуле.
– Ну где ты там застряла, Френки? – недовольно спросил я. – Или здесь слишком высоко для тебя?
Дело происходило на узкой дороге между двумя фермами. Усадьба, на изгородь которой я только что залез, была соседней с поместьем Карайи Дархма.
Охранники наверняка дежурили по периметру стены. Гораздо безопаснее было проникнуть внутрь не с дороги, а из соседнего поместья.
Франсуаз подошла к изгороди и протянула руку, ожидая, что я помогу ей залезть.
В этот момент мое внимание привлекло нечто, находившееся по другую сторону забора.
Я легко спрыгнул вниз, а Франсуаз осталась стоять с поднятой рукой.
– Если у тебя есть вопросы, – промолвил я, не оборачиваясь к своей спутнице, – а сквозь щели в живой изгороди девушка могла прекрасно меня видеть, – то можешь задавать их, не поднимая руки. Мы же не в школе…
Франсуаз разбежалась и с ходу запрыгнула на изгородь.
2
Не прошло и трех минут, как мы оказались возле другого забора – за ним начиналась усадьба Карайи Дархма.
– Впервые вижу, чтобы патрульные ходили у внутренних стен, – пробормотал я. – По идее, они охраняют усадьбу от вивверн, что изредка попадаются на дороге, но не от соседей.
– Старик Дархм неплохо подготовился к своему сборищу, – подтвердила девушка.
– Оставайся здесь, – приказал командир караула, обращаясь к одному из солдат. – Через десять минут мы вернемся. А ты пока следи за этим участком.
– Да, офицер, – отвечал солдат.
Он прислонился спиной к широкому стволу золотого дерева и вынул из ножен меч.
На лице Франсуаз ясно читалось: ну-ка поглядим, как ты теперь выкрутишься, герой.
Я не стал ее разочаровывать. Оставив в покое листок лианы, я отряхнул ладони и деловито произнес:
– Ладно, Френки, хватит прохлаждаться. Раз тебе все равно нечем заняться, разберись с этим постовым. Не все же тебе за моей спиной прятаться.
С этими словами я развернулся и вольготно уселся, прислонившись спиной к стволу золотого дерева. Корни лесного гиганта образовывали нечто вроде удобного дивана.
Очередной воздушный замок, который девушка выстроила в своем воображении, рухнул и сильно ее пришиб.
Я счел, что это ей будет полезно.
Мне, разумеется, не стоило расходовать силы на воспитание почти незнакомой девицы – но такая уж добрая у меня душа.
– И вправду, Френки, – произнес я, – на сиреневые тыквы в этом году сильный неурожай. Ты только посмотри. Все листья пожелтели и скрутились. А плоды – разве это можно есть?
С этими словами я сорвал маленький, сморщенный фрукт и, повертев его в руках, отбросил прочь.
– И липкий к тому же, – констатировал я. – Болезнь на них какая-то напала, что ли.
Франсуаз зашипела, как умеют делать только женщины, когда мужчины приводят их в бешенство.
Она осторожно поднялась, готовая к действию. Патрульный стоял по другую сторону изгороди, пока что не замечая нас. Но он, без сомнения, увидел бы девушку, стоило ей попробовать перелезть через забор.
– Постой, ты не должна оглушать часового, – наставительно произнес я, как несмышленому малышу втолковывают, отчего нельзя тыкать вилкой себе в глаз. – Когда его товарищи вернутся – а это будет меньше чем через десять минут, они найдут тело. Если же ты спрячешь его, то все равно заметят, что его нет.
Я приподнял палец, чтобы подчеркнуть значимость своих слов:
– В любом случае, они поднимут тревогу. Мы же этого не хотим, верно, Френки?
Мгновение девушка ждала, что я продолжу речь и объясню, как именно ей полагается поступать. Но я смежил веки и полностью отрешился от происходящего.
– Спасибо за помощь, дружок, – процедила Франсуаз.
Она вновь приподнялась – так, чтобы по-прежнему оставаться незаметной – и внимательно осмотрела дерево, под сенью которого стоял часовой.
– Ладно, парнишка, – пробормотала она. – Я не могу ни позволить тебе здесь остаться, ни оглушить и закопать в листья. Значит, ты уйдешь сам.
– Женщины, – произнес я, не открывая глаз, – всегда стремятся управлять мужчинами. Откуда такое желание контролировать нас, Френки?
Найденная тема меня увлекла.
– Стоит человеку жениться, как он тут же оказывается под каблуком. Не носи это, надевай то, будь вежлив с соседями, не пей больше меры. Мы слишком бедны, поэтому работай усерднее. От тебя плохо пахнет, ты не умеешь воспитывать детей. А проев бедолаге голову до мозгов, женушка отправляется по соседкам и всем им жалуется на мужа-тирана.
Слово «жениться», произнесенное мною, насторожило Франсуаз. Я подозреваю, что она никогда не оставляла смутной надежды относительно себя, меня и свадебных колоколов.
При этом ей все равно, в храме какого бога венчаться– пусть даже на одном из мостов через священную реку Эльду.
Впрочем, мысль о замужестве не преисполнила Франсуаз смиренной кротостью. Напротив, демонесса вскипела злобой.
Наверное, потому, что понимала неосуществимость затеи.
– Получи, – процедила Франсуаз.
Она присовокупила к этому еще одно слово. Я не стал переспрашивать, ибо мне послышалось нечто совсем неприличное.
Девушка нагнулась, подняла с земли маленький камешек и швырнула его вперед. Пролетев над невысокой изгородью, импровизированный снаряд скрылся в высоких ветвях дерева.
– В голову не попадешь, – предупредил я.
– Я целю в дерево.
По ночам холодная роса в избытке собиралась на дне широких вогнутых листьев, которые превращались в живые зеленые чаши.
Камешек, брошенный Франсуаз, нарушил шаткое равновесие. Два вогнутых листа пошатнулись, и собравшаяся в них вода хлынула вниз.
