Райлин только захохотал, а оставшиеся присоединились к его веселью. Терпение Дуэрбо иссякло. Он приподнялся в седле, намереваясь дать непочтительному юноше крепкую пощечину.
Райлин перехватил руку Дуэрбо и с силой ударил его по лицу. Тот отшатнулся – боль, которую он испытал, была ничто в сравнении с шоком и унижением.
Очистители продолжали громко хохотать. Их предводитель бросил торжествующий взгляд на своих товарищей и снова повернулся к Дуэрбо.
– Ну что, старик? Вижу, надо научить тебя, как знаться со сворками.
Он поднял меч и коснулся лезвием морщинистого горла.
– Глупец ничему не может научить, – раздался вдруг громкий голос. – Разве только не быть на него похожим.
Все обернулись. Я вышел из темной аллеи. Тяжелый тесак сверкал в моей правой руке.
Молодые негодяи, чьи мысли были сосредоточены на насилии и убийстве, а нервы напряжены до предела, на мгновение застыли, скованные страхом.
Видимо, я показался им ангелом смерти, явившимся наказать их за грехи.
Но вот очистители очнулись и подали своих ящеров назад, готовясь к бегству. Не давая им опомниться, я шагнул вперед и сильным рывком сбросил с седла одного из негодяев.
Тот упал в траву, ни жив ни мертв от ужаса.
Я поднял вверх руку с гигантским тесаком, и оставшимся молодым людям показалось, что я собираюсь снести голову их товарищу.
– Бежим! – закричал один из них, и вскоре все трое уже мчались во всю прыть по лесной тропе.
Четвертый, сброшенный с ящера, быстро-быстро пополз в кусты, там вскочил, и до моих ушей донесся дробный топот ног, уносящих вдаль своего перепуганного хозяина.
– Надеюсь, эти мерзавцы не причинили вам вреда? – спросил я, усаживаясь в седло.
Не было греха в том, чтобы воспользоваться чужим скакуном, пока я не найду своего.
Я пронзительно свистнул. Это был знак моему ящеру прискакать поближе и ждать по другую сторону изгороди. А также сигнал Франсуаз, что пора ретироваться.
– Что они говорили о сворках? – спросил Дуэрбо.
– Это не важно. Очистители всегда твердят только об этом.
– Да? – Старик оторопело посмотрел в ту сторону, где скрылись молодые люди. – Так это были очистители? Лесные боги, я думал, это хулиганье всегда надевает маски. – Его голос окреп. – Мы должны немедленно вернуться! Надо всех предупредить, что поблизости бродят эти мерзавцы.
Дуэрбо осекся и с недоумением уставился на меня.
– Но что вы здесь делаете, господин Амбрустер? Я думал…
Он замолчал, не находя подходящих слов. Лендлорд имел в виду, что меня сюда никто не приглашал.
– Любовался на сиреневые тыквы, – ответил я. – Замечательное зрелище, особенно в лучах заходящего солнца. А теперь нам пора. Гостеприимство имеет свойство быстро заканчиваться…
Я направил ящера в, сторону ворот, но Дуэрбо явно собирался вернуться в дом.
– Мы должны их предупредить… – начал он. Я схватил его за руку и, крепко сжав, посмотрел ему в глаза:
– Они знают.
Губы Тафара Дуэрбо медленно разомкнулись, готовые произнести какие-то слова. Потом закрылись. Капля за каплей в сознание лендлорда начала проникать страшная правда о происходящем.
– Разве?.. – спросил он. – Нет. Не может… Старик замолчал. Он был не так глуп, как, наверное, думали дерзкий юнец Райлин и его прихвостни.
– Они не посмели бы… – тихо прошептал он.
– Да, – согласился я. – Пока. Поэтому и действуют руками очистителей. Но скоро, очень скоро эти люди начнут действовать открыто.
Я поехал к воротам, сначала медленно, потом, убедившись, что Дуэрбо следует за мной, прибавил ходу. Навстречу нам уже бежали двое наемников, привлеченные свистом.
В глубине леса запели первые цикады.
5
– Как же это могло произойти? – тихо спросил Дуэрбо, словно разговаривая сам с собой, когда мы с ним медленно ехали по дороге между фермами.
Я уже отпустил верхового ящера, отобранного у очистителей, и пересел на своего. Тот ждал меня у изгороди, невдалеке от центральных ворот.
Скакун, оставшийся без седока, прытко побежал к родной конюшне.
– Я сам не помню, с чего это началось, – раздумчиво произнес Тафар Дуэрбо.
Он ехал, опустив голову и глядя в землю, словно видел там недалекое прошлое и пытался найти в нем объяснение настоящему.
– Мы собирались вместе – то у одного из лендлордов, то у другого. Так мы поступали всегда, и так же делали наши отцы.
Я кивнул. Меня немного беспокоило то, что мы едем чересчур медленно. Если Карайа Дархм решит послать вдогонку своих убийц, те смогут нагнать нас за считанные минуты.
– Мы говорили о Лесе, о наших традициях, о нашем будущем. Все было так невинно…
Дуэрбо замолчал – он понял, что последнее слово не совсем точно отражает атмосферу, царившую на их собраниях.
– Правильно! – подсказал я.
– Да, – согласился мой спутник. – То, о чем мы говорили – я и другие, – все это было правильно. То, во что мы верили, к чему стремились. Ответьте мне, почему все так закончилось?
– Не закончилось, мистер Дуэрбо, – произнес я. – Все только начинается. К сожалению…
* * *
– Вы должны уехать из Леса, – сказал я. – Как можно скорее. Забирайте жену и дочерей. Отправляйтесь на окраины, там, где поселенцы разбивают новые фермы.
– Это далеко отсюда? – спросил Дуэрбо.
– Достаточно. Я был там. Там живут хорошие люди, простые и работящие. Им некогда соблюдать традиции, как здесь, в Золотом лесу. Они только строят свои города. Деревья там совершенно другие – вам понравится.
– Я так и сделаю, – сказал Дуэрбо. – После того что произошло сегодня, я не могу оставить жену и детей в усадьбе. Это слишком рискованно. Я и без того…
Старик осекся. Он чуть не затронул тему, которую мы оба, не сговариваясь, решили обходить стороной.
Старый лендлорд знал, что оба его сына погибли, когда пытались убить Франсуаз. Поэтому он поспешил направить разговор в другое русло.
– Я немедленно отправлюсь в свое поместье и поговорю с управляющим. Он все подготовит.
– Вы не сделаете это сами?
– Нет, – отвечал Дуэрбо. – Я не могу вот так бросить Золотой лес, трусливо убежать, не исполнив своего долга. Мои предки жили здесь тысячи лет. Я не позволю никому разрушить то, что создавалось веками.
Отсалютовав мне, он развернул верхового ящера и поспешил прочь по сельской дороге.
