– Я слышал о том, что произошло. Хотел предупредить вас, но все-таки не ожидал, что они осмелятся вас арестовать.
Речь коменданта отличалась той особой правильностью и размеренностью, которая многих раздражала и выводила из себя.
Комендант жестом пригласил меня следовать за ним. Мы не пошли к двери, через которую прошел Клиф Уотертаун, а направились к потайному ходу.
Дверь за нами плотно затворилась, не издав ни звука. Вскоре мы оказались в большом помещении, видимо, караульной, но почему-то пустой.
– Они выпили лишнего, – хитро улыбнулся Линден. – Алкоголь сам по себе в сон клонит. Ну а если что туда подложить, тем более.
– Зачем вы это делаете? – спросил я.
– Такая смерть не для эльфов, – ответил он. – Тем более не для благородных.
С видом гостеприимного хозяина Линден скинул с лавки чьи-то пожитки и приглашающе повел рукой.
– Итак, друг мой, – в голосе его прозвучали привычные командирские нотки, – сейчас мы посмотрим план лабиринта. – Комендант достал старую истрепанную карту и разложил ее на столе. – Вот здесь мы с вами сейчас находимся.
Я не без досады отметил, что в обычной ситуации Джоэл не позволил бы себе фамильярного «друг мой». Но таковы уж люди.
– Скоро утро, – озабоченно бубнил Джоэл. – Ворота открываются, все внимание стражников сосредоточено на входящих в город. Как правило, на выходящих они не обращают внимания…
8
Когда я добрался до выхода из туннеля, солнце стояло уже довольно высоко.
Я вынул из кармана берет, который получил от Линдена, и пониже натянул его на острые уши.
Мой побег был таким же нелепым, как и арест. Ведь, даже выбравшись из подземелья, я все еще оставался внутри городских стен…
Добравшись до ворот, я присел за грудой ящиков и принялся осматриваться.
– Надо же, – пробормотал я, – сегодня их открыли пораньше. Даже Линдена не дождались.
Комендант мог сам отдать такой приказ, чтобы освободить мне дорогу. Но в это мне верилось меньше, чем в пословицу «кто не работает, тот не ест».
Джоэл был не из тех, кто идет на риск.
Я подождал, пока схлынет основная масса пришедших, и стал подстерегать удобный момент, чтобы выскользнуть за городскую стену.
Несколько охранников, пользуясь отсутствием командира, собрались в кружок, чтобы обсудить неслыханную новость. Констебль приказал арестовать эльфийского дипломата.
Такая новость заслуживала обстоятельного разговора. Что стоит за этим приказом? Может, его просто хотят вынудить отдать на расправу верную подружку, красавицу-наемницу? Говорят, на днях она перебила тьму народу.
– Он, небось, уже сам ее наказал, сейчас поведает констеблю, что зарубил и в лесу закопал. Собственноручно, – глубокомысленно качая головой, говорил усатый сержант. – А Клиф ему за это даст огромадную награду и большой надел земли, попомните мое слово.
Все знали, что усач болтун и пустомеля. Он любил врать и делал это вдохновенно и беспрестанно – скорее из любви к искусству, чем ради выгоды. Да и пользы из своих придумок он никогда не извлекал. Только одни неприятности.
Но теперь охранники охотно слушали байки товарища. А вдруг случится чудо и то, что он говорит, окажется правдой?
Твари напали совершенно неожиданно.
Четыре вивверны показались в воротах. Возможно, утро было чересчур жарким, или их обнадежило отсутствие у ворот охранников.
Стражники растерялись. Двое из них сразу были сбиты с ног и отважно притворились мертвыми.
Их уловка имела успех. Вивверны устремились к базарной площади, где толпился народ.
– Закрыть ворота! – громко закричал начальник стражи.
Команда была услышана. Четверо добровольцев навалились на ворота, которые не без труда удалось закрыть.
На базарной площади четыре вивверны остались один на один с беззащитной толпой.
Все это плохо укладывалось в мой сценарий незаметного отступления. Но бывают случаи, когда у тебя нет особого выбора, как ответил жених на вопрос священника.
Оставалось только надеяться, что никто здесь не знает меня в лицо.
– Уводите людей, – громко приказал я. – В дома, уходите все в дома.
Твари не обладали ни смекалкой, ни разумом. Если бы ворота остались открытыми, то, встретив сопротивление, вивверны тут же убежали бы в лес.
Но теперь бежать им было некуда. Они принялись сновать по площади, кусая попавшихся им на пути людей.
Женщины и дети, обезумев от страха, бросились к домам. Но жители Беркена, испугавшись рассвирепевших чудовищ, крепко позапирали окна и двери.
Твари опьянели от свежей крови. С их острых колющих стилетов стекали алые струйки. Они быстро настигали людей, вонзая в них короткие хоботки.
Я бросился к воротам. Тяжелый засов не поддавался.
– Четверо ко мне! – громким голосом скомандовал я.
Начальник караула, оправившийся после первоначальной растерянности, понял мой замысел. Он позвал трех солдат, и впятером мы сумели открыть ворота.
– Гоните их прочь! – крикнул я.
Из одного дома выскочили трое вооруженных мужчин. Увидев, что ситуация на площади изменилась в лучшую сторону, они решились прийти нам на помощь.
Люди с громкими устрашающими криками ринулись к тварям. Одна из них увидела открытые ворота и спасительный лес.
Не обращая внимания на удары клинками, она ринулась прочь из негостеприимной крепости. Следом за ней устремились другие.
Такое случалось и раньше, правда давно. Виной нынешнего происшествия стала беспечность стражников. Был нарушен ритуал открытия ворот, когда комендант давал команду впустить людей в город.
– Это все мерзкие лесные твари виноваты, – заголосила женщина над бездыханным телом своего мужа, которой лежал в луже крови.
– Проклятые сворки, они наняли убийц, чтобы истребить всех людей, – поддержал ее молодой парень с пудовыми кулаками и тяжелым мечом на поясе.
Выглядел он спокойным и не имел ни единой царапины. Я сразу понял, что этот молодец не принимал участия в битве.
– Кто приказал открыть ворота раньше времени? – сурово спросил я пожилого охранника, руки которого дрожали не то от страха, не то от напряжения.
Мужчина не сразу понял, о чем его спрашивают. А потом кивнул головой на груду тряпья, некогда бывшую живым человеком.
– Он старший, он приказал, только какой теперь с него спрос? – с неожиданной ненавистью воскликнул солдат. – Эх, сколько людей полегло…
9
– Ладно, парни, – пробормотала Франсуаз. – А где же часовые?
