Вокруг сруба всегда дежурило несколько патрульных. Кто-кто, а наемники хорошо знали, что такое правила безопасности.
Девушка легко спрыгнула на землю. Однако не прошла она и пары шагов, как на стволе дерева, между широкими листьями, вспыхнул алый огонек.
– Вот значит как, – произнесла Франсуаз. – Никому дома не сидится.
Она взяла ящера под уздцы и направилась дальше уже не таясь. В ветвях золотого гиганта находился светящийся камень. Он служил тайным сигналом, понятным только солдатам удачи.
Оставленный фонарик означал, что в срубе никого нет. Он служил только временным пристанищем и часто пустовал.
Впрочем, на сей раз огонек лгал.
В этот момент под деревянной крышей прятались пятеро.
Они были из тех, кто привык орудовать по ночам и встречает солнце, только раскачиваясь на виселице.
– Этой девице давно уже пора прийти! – шепотом произнес один из бандитов. – Что, если сюда нагрянут остальные наемники? Они порубят нас на куски и скормят виввернам.
– Хватит! – цыкнул на него товарищ. Судя по властным ноткам в голосе, он был здесь за главного.
– Тот парень, что нанял нас, пообещал – никого из псов войны здесь не будет. Всех нанял какой-то толстосум, чтобы охранять свою вечеринку. Или чем эти богачи занимаются. До утра этот сруб наш…
Он тихо засмеялся. Бандитам было приятно оказаться здесь – в месте, куда в обычные дни ход им был заказан.
– А что мы должны с ней сделать? – спросил один из разбойников. – Растолкуй-ка еще разок, а то я не совсем понял.
– Парень тот сказал вот что, – начал объяснять предводитель. – Если, дескать, мы сможем, то приволочь ее к нему живой. Ну а коли не удастся – так и дохлая тоже сгодится.
– Ну а мы как поступим? – не унимался бандит, который задал первый вопрос.
– А я вот что думаю, – ответил главарь. – С мертвой-то хлопот завсегда меньше, чем с живой. Вот ужо как увидим ее, так тут же тыкву ей и снесем. Кому они, проблемы-то, нужны? В наше-то время их и без того хватает.
Разбойники согласно закивали.
– А может, мы ее все же оглушим? – спросил другой из бандитов. – Говорят, она девка-то ничего. С такой и сами повеселимся, а потом в рабство продадим. В Каменную пустыню. Говорят, кочевники там красоток ценят.
– Этакую-то норовистую? – усомнился его товарищ. – Кой от нее толк, в доме-то. Она поди и готовить не умеет, и рубашку не зашьет. Такую только по рукам пустить или на плаху.
– Не боись, – отвечал его собеседник. – Кочевники, говорят, только таких горячих и любят. У них там, в пустыне, бабы все бесхребетные. Вот и ищут себе кого поноровистей.
– А сколько можно выручить за такую? – поинтересовался третий бандит.
– Молчать! – приказал главарь. – Ишь чего – деньги они начали делить. Да кто из вас потащится в эту пустыню, да еще девку с собой тащить станет? А вот поразвлекаться с ней самим – это можно.
– Главное только – связать ее покрепче, – подсказал бандит, тот, что рассказывал про Каменную пустыню. – А то был случай, когда…
– Тише! – прошептал главный. – Слышите – ящер приближается. Приготовьтесь, братва. Сейчас она войдет в дверь, и мы ее тут значит…
Он не стал заканчивать фразы, поскольку не отыскал подходящего глагола в своем скудном словаре.
Бандиты прислушались. И в самом деле – снаружи раздавались размеренные шаги ездового ящера.
Двое разбойников подошли к двери, вынув из ножен короткие кривые ятаганы. Трое других, напротив, отошли подальше. В их руках показались арбалеты. Натянув тетивы, они нацелились на дверной проем.
– Значит, так, братцы, – прошептал главарь. Говорил он так тихо, что услышать его можно было только внутри сруба.
– Если девка оружие-то бросит, наваливаемся сверху и вяжем. А там хоть в пустыню, ежели и вправду платят хорошо. А коли за меч хватится – стреляй в нее и руби, пусть хоть на мелкие кусочки.
Безобразные физиономии бандитов искривились в довольных гримасах. Обе перспективы равно пришлись им по душе.
Шаги ящера стихли.
– Готовься, – прошептал главарь.
Про себя он уже начинал прикидывать, как потом половчее отделаться от четырех товарищей. Не сильно преуспев в арифметике, когда учился у монахов, он, тем не менее, смог вытвердить одну важную премудрость: делить всегда проще на одного.
Глаза разбойников были прикованы к двери. Пальцы замерли на спусковых крючках арбалетов.
В это время, прямо за их спинами, раздался громкий, пугающий крик.
Если бы тот из лесных бандитов, что так живописно рассказывал о нравах народов Каменной пустыни, на самом деле бывал в тех местах, он наверняка узнал бы боевой клич кочевников.
В Золотом лесу, кроме опытных наемников, никто никогда не слышал ничего подобного.
Двое из разбойников, державших арбалеты, машинально спустили курки. Тяжелые болты, заостренные не хуже гвоздей, вонзились в дверь.
Те, что стояли у двери, вообразили, что неведомый противник – числом никак не менее двух десятков – каким-то образом пробрался им в тыл, и впали в панику.
– Помогите! Спасите! – заверещали они.
Однако лесные боги оказались милостивы к ним. Путь к отступлению – деревянная дверь – находился у них перед носом.
Отпихивая друг друга, они ринулись к двери. Один тянул за ручку, другой толкал плечом, в результате застряли оба.
Главарь оторопело замер на месте.
– А ты почему не бежишь? – раздался за его спиной насмешливый голос. – Понимаю. Дверь занята, а окна далеко. Ну, под пол мог бы провалиться.
Знаток арифметики повернулся – так быстро, как только мог. В то же мгновение ему показалось, что на него обрушилось золотое дерево.
Он шагнул вперед, потом, словно передумав, отступил назад и только после этого растянулся на дощатом полу.
Оружие выстрелило само, болт глубоко погрузился в пол.
Двое арбалетчиков остались на поле боя. Франсуаз стояла позади них и широко улыбалась. В правой руке она держала веревку с широкой скользящей петлей.
– Вешать будут! – испуганно закричал один из бандитов и ринулся к двери, забыв про оружие, которое держал в руках.
Франсуаз накинула веревку на шею его приятеля и, не давая ему опомниться, пнула ногой в грудь.
Разбойник отшатнулся. Петля на его горле затянулась. Сознание бандита помутилось, перед глазами поплыли красные круги.
Его подельник тем временем устремился к выходу – быстрее, чем взбешенная вивверна успевает выплюнуть струю ядовитой жидкости.
