– Думаю, это справедливо, – произнес кто-то. Слова тянулись медленно, причиняя говорившему боль.
– Да, – поддержал другой землевладелец. – Так и надо поступить.
Загнанные, раздавленные, лендлорды выглядели теперь как крысы, попавшие в огромный, один на всех капкан. И огромный стол, бывший когда-то символом их незыблемого величия, стал этим капканом.
– Ты сошел с ума, Джоэл, – внятно произнес я.
– Заткнись, – прошипела Франсуаз. – Не время играть в героев.
– Я не герой, – ответил я. – Просто один эльфийский офицер не может убить другого, не так ли, Джоэл?
– Это так, – новый правитель Леса обернулся ко мне. – Но ты немедленно покинешь мою страну и никогда – никогда, слышишь! – не посмеешь сюда вернуться.
– Ты сошел с ума, – повторил я. – Бедный Джоэл. Ты ведь никогда даже не воевал.
– Замолчи, Майкл, приказал он, но я не слушал.
– Вестпекский гарнизон окружил город? Какая победа. А ты забыл, что у каждого свободного поселения есть своя армия? Ты подумал о сворках, о коронетах, о том, что они телепаты?
Линден поднял свой меч, но я знал, что он не направит его на меня.
– Бедный безумец! – воскликнул я. – Ты готов развязать такую кровавую войну, рядом с которой планы Карайи были детскими игрушками! Боже, да она затмила бы жестокостью даже Лерней. Но ты в ней не победишь. Ты только запустишь маховик насилия, Джоэл, но сам же первый под него попадешь. Одумайся.
Лицо бывшего коменданта изменилось.
Это произошло так стремительно, что могло показаться – передо мной стоит оборотень. Новые чувства исказили лисьи черты Джоэла, превратив его совершенно в другого человека.
– Жалкий шут, – проговорил он. – Пародия на настоящего эльфа. У тебя было все – слава, богатство, почести. Но ты испугался. Уволок хвост в Каменную пустыню и промышлял там позорным воровством. Древняя традиция? К черту! Просто ты трус и дурак.
Меч Линдена взметнулся в воздух – но не для того, чтобы поразить меня.
Это был жест великого полководца, подающего сигнал к решающему сражению.
– Неужели ты думал, что я так же глуп, как и выживший из ума Дархм? Нет, Майкл! У меня есть оружие – оружие, которому нечего противопоставить. Магия Золотого леса.
Вновь рой перепуганных голосов поднялся над столом лендлордов. Боже, как были жалки эти люди, а ведь еще минуту назад они собирались вершить судьбы своей страны.
– Это волшебство слишком опасно, Джоэл, – произнес я. – Я сталкивался с ним; ты не сможешь его контролировать.
– Мне и не нужно. Достаточно одного монстра, которого я вызвал и приручил. С этой тварью впереди моей армии города будут сдаваться мне без боя. Ну что же, Майкл? Чего ты стоишь? Вперед! Я покажу тебе будущее Золотого леса.
25
– Заберите у них оружие.
В тусклых глазах нового правителя на мгновение мелькнула нерешительность. Но это чувство сразу же исчезло. Джоэл отошел в сторону, пропуская вперед двоих
гвардейцев.
– Почему мы до сих пор живы? – негромко спросила Франсуаз. – Что-то мне не верится, что твоего дружка остановят слова про офицерскую честь.
– Линден в них верит.
Я отстегнул от пояса короткий меч и распахнул камзол, показывая, что больше у меня ничего нет.
– Это, конечно, не помешает ему убить нас без всяких сомнений и угрызений совести. Он вступил на путь, с которого уже нельзя свернуть…
Гвардейцы слушали мои слова безучастно, словно до их ушей доносился всего лишь шелест листвы. На оскверненном столе один клинок опускался на другой, словно падшие на поле битвы.
– Сейчас у Джоэла великий день, и он не хочет испортить его, возясь с нами. Нет, он намерен расправиться с нами потом, тихо и незаметно. Так, что никто и не вспомнит…
Линден остановился передо мной; взгляд его был прикован к наградному пистолету в кобуре на моем поясе.
Грозное оружие на полях Лернея, здесь, в волшебном краю, он был столь же бесполезен, как слова разума, сказанные тирану.
По лицу офицера скользнула кривая усмешка – не потому, что ему было весело. Это была чистая и откровенная ненависть.
– Солдат – всегда солдат? – спросил он.
– Нет, Джоэл, – ответил я. – Эльф – всегда эльф.
Рука Линдена дернулась, словно пронзенная током. На какую-то долю мгновения он почувствовал нестерпимое желание вырвать у меня пистолет, но тут же устыдился.
Он не мог отнять у беспомощного пленника то, что было не оружием, а почетной наградой, дарованной за доблесть на поле боя.
Джоэл, никогда не покидавший штабного шатра, поступить так не мог.
Ибо слишком хотел этого – умирающая совесть, растерзанная его недавними поступками, не позволяла ему пасть так низко.
По крайней мере сейчас.
– Выведите этих двоих во двор, – приказал он. – Пусть увидят, как велика наша сила.
Гвардейцы повиновались.
Бывшие лендлорды по-прежнему сидели за круглым столом, притихшие и напуганные. Никто не обращал на них внимания. Их больше и не существовало вовсе.
– Где Эдди? – негромко спросил я, пока солдаты вели нас по опустевшим теперь коридорам.
– Не знаю, – ответила демонесса. – Надеюсь, у него хватило ума сбежать.
Гвардеец толкнул ее в спину. Не потому, что Франсуаз шла медленно, просто ему захотелось ударить красивую девушку.
Когда надеваешь форму, получаешь власть.
– Ты замечала, Френки, что человек, тупо выполняющий чужие приказы, слегка закатывает глаза? – спросил я. – Становится похож на подвыпившего минотавра…
– Так удобнее смотреть на людей сверху вниз?
– Пожалуй, но дело не в этом. Людей учат закатывать так глаза для того, чтобы быстрее заснуть. Тот, кто слепо повинуется другим, наполовину спит…
Накануне, когда я, одетый в парадный эльфийский камзол, шествовал к Залу собраний, коридоры здесь показались мне нестерпимо длинными.'
Теперь они закончились чересчур быстро.
Яркое солнце ударило мне в глаза, я поднял ладонь, чтобы от него защититься.
И вновь я стоял на центральной площади.
Широкий человеческий круг снова обрамлял ее пестрой, неровной бахромой.
Но был то другой город, и чувства, царившие здесь, тоже были другими.
– Знаешь, Майкл, – произнесла Франсуаз, – они не боятся. Они просто возбуждены.
– На их глазах творится История, – отвечал я. – История с большой буквы. Они горды и взволнованны. Им кажется, что тирании лендлордов пришел конец и наступила свобода. Когда кровь польется рекой, они попросту не успеют испугаться.
