Я поднял кожаный ошейник, стараясь держать его подальше от себя, словно боялся запачкаться.
– Зачем тебе этот хлам? – спросил я. Франсуаз выпрямилась и скрестила ноги.
– Это астральный ошейник демона, – серьезно сказала она.
– Прекрасно. Надеть его на тебя?
По лицу Франсуаз пробежала досадливая гримаса. Ну понятно – она досадовала, что я не осознаю важность того, что случилось.
– Нет, Майкл. Это не ошейник для демона. Демон надевает его на человека, когда забирает его душу.
– Вот как?
Я вновь внимательно осмотрел кожаный предмет. Он не мог похвалиться дорогими украшениями или тонкостью отделки.
Я не волшебник и не порождение Мрака, но я не сомневался, что между кусочками металла и кожи не таится ничего астрального или магического.
Франсуаз произнесла тоном, каким разговаривают с подростками, то есть детьми, которые считают себя взрослыми:
– Я понимаю, это для тебя сложно.
Обычно именно она, а не я, решает проблемы ударом меча или иными, столь же нехитрыми приемами. Поэтому упрек в несообразительности мог лишь усугубить мое негодование.
Психолог из Франсуаз никакой.
– У демонов есть свои правила, – продолжала девушка. – Я не хотела тебе говорить этого раньше, но…
Она запнулась.
Я без одобрения взглянул на нее. У Франсуаз был вид точно у знаменитого пианиста, которого зал встретил молчанием вместо аплодисментов.
– Давай уж, – проговорил я. – Я не потребую свою душу обратно. Может быть.
– Ну, – произнесла девушка.
Тема, которую ей пришлось затронуть, чрезвычайно ее взволновала. Демонесса даже перестала есть, что значит очень многое.
– Союз человека и демона, – сказала она.
Слово «союз» мне не понравилрсь – оно вызвало у меня пугающие ассоциации с венчанием и парнем по имени Мендельсон.
– Это нечто наподобие брака.
Франсуаз – демон, поэтому в минуты волнения ее глаза загораются алым огнем. Но в данный момент, не сомневаюсь, глаза зажглись у меня.
– Значит, ты заставила меня жениться? – воскликнул я. – А я даже не знал об этом?
Франсуаз выглядела так, словно налила мне простокваши в шляпу, а теперь смотрела на результаты своего подвига.
– Я не хотела тебе говорить, – призналась она. – В общем, тебе же все равно.
– Все равно? – взвился я. – Все равно. Конечно – мне все равно!
Я приподнялся, раздумывая – задушить ее сразу или сначала оттаскать за волосы.
– Я не думала, что ты так отреагируешь, – произнесла Франсуаз.
Осознания вины в ее голосе я не услышал. Она выглядела как дрянная девочка, которая твердо знает, что ее не станут наказывать.
Ох как она ошибалась.
– Френки, – проговорил я, приближаясь к ней, – в казематах дворца тебе было бы гораздо безопаснее. Она постаралась отползти подальше.
– Майкл, – сказала она, – не глупи. На всякий случай Франсуаз отставила подальше сосуд с индейкой – она еще собиралась ее доесть.
Я завалил Франсуаз на спину и уселся ей на живот.
– Значит, – угрожающе проговорил я, – теперь мы женаты? Милая.
– Майкл, – заволновалась девушка. – Все не так. Это просто сравнение, чтобы ты понял.
– Я понял, – уверил ее я.
Франсуаз положила мне руки на бедра. Ее ладони начали скользить все выше, пока не встретились. Франсуаз тихо засмеялась.
– Ты всегда на меня так реагируешь, – произнесла она и заложила руки за голову. – Видишь ли, человек может оттрахать девочку и не жениться на ней. С демоном все иначе. Ты слышал выражение «отдать девушке сердце»? Со мной это не просто выражение. Я не забирала твою душу. Ты сам отдал ее мне.
Дочь Тьмы счастливо улыбнулась:
– У тебя и выхода-то не было, Майкл. Я посмотрел на нее, молча предупреждая, что на этом следует остановиться.
Но Франсуаз не могла упустить случая добить меня:
– Все дело в том, что ты влюбился в меня по уши. Я снял с одеяла сосуд с тушеной индейкой и аккуратно опрокинул его ей на лицо.
Потом я встал и вернулся на свое место.
Франсуаз билась несколько секунд, прежде чем ей удалось сбросить с себя соусницу. Прекрасное лицо де-монессы было все в подливке и маринованных грибах.
Она широко раскрывала рот, пытаясь отдышаться, и протирала глаза.
– Ты, кажется, собиралась доесть? – участливо спросил я. – Не подавилась? Нельзя есть так неопрятно, Френки.
– Ты низкий, бессовестный мерзавец, – прорычала Франсуаз. – Пользуешься беспомощностью девушки. Она подняла края одеяла и принялась вытираться. Я посмотрел на ошейник в своих руках.
– Не останавливайся, клубничка, – подтолкнул ее я. – А это, значит, обручальное кольцо?
Франсуаз посмотрела на меня в тихом бешенстве. Несмотря на попытки вытереться, она выглядела так, словно поела из свиного корыта.
Ей очень хотелось сбить меня с ног и покатать по траве, но в глубине души она понимала, что провинилась.
Я не мог бы сказать с уверенностью, но мне показалось – демонесса боится, что я обижусь на нее и уйду.
– Ладно, – произнес я, позволяя ей почувствовать себя прощенной. – Говори.
Франсуаз закинула ноги мне на колени. С одной стороны, она хотела продемонстрировать свою независимость, а с другой – убедиться, что я не смогу уйти.
– Когда человек отдает демону душу, – сказала она, – то получает взамен астральный ошейник.
– Вот как, – произнес я. Демонесса поспешила объяснить:
– Это может показаться странным. Но птиц же тоже кольцуют. Жениться на девушке – это не то же самое, что окольцевать ее как свою утку.
– Верно, – подтвердил я. – Это девушки окольцовывают парней, а не наоборот.
– И еще люди носят ожерелья. Они же не считают их ошейниками.
– Да, – подтвердил я. – Но это – ошейник. Франсуаз покачала головой. Она уже поняла, что я не собираюсь требовать душу обратно.
– Если чувства глубокие, то символы не нужны. Сам ошейник ничего не значит. Он только напоминает человеку и другим, что он принадлежит демону.
Красавица переложила ноги, устроив их между моими бедрами и животом.
– Как же этот ремешок оказался без хозяина?
– Это меня и беспокоит, Майкл. Если ошейник снят, значит, человек потребовал вернуть душу. Это может высвободить разрушительную энергию и открыть ворота астральных сфер. Надо узнать, кому он принадлежал.
