– Какого черта здесь происходит, Джорджи? – закричал он наконец.
Провинциалка отмахнулась:
– Не шуми, Виже. Не видишь – я разговариваю. Кровь ударила в голову молодого человека.
– Ты разговариваешь – с ней?! Как ты можешь? Только теперь Джорджия повернулась и посмотрела на Виже. Лицо девушки выражало досадливое раздражение, какое испытывала она к горничной, не вовремя начавшей выбивать ковры.
– Франси так много знает. Я хочу с ней поговорить.
Джорджия поняла, что одних вежливых слов недостаточно; Виже ей мешал, а она никогда не сталкивалась с необходимостью быть вежливой.
Франсуаз лениво наблюдала за ними, поигрывая ножкой бокала.
– Знаешь что, Виже? – продолжала Джорджия Лучше зайди позже. Если хотел пообедать, Бетси тебя накормит.
И она вновь обернулась к Франсуаз, словно Виже уже не было. Для Джорджии его и в самом деле не было.
– Джорджия? – закричал он. – Как ты смеешь! Немедленно выставь из дома эту суку – или это сделаю я!
Он пришел в этот дом для того, чтобы вновь ощутить свою значимость, поговорить с той, кого он считал своей собственностью и о чьих чувствах к себе никогда не задумывался – а ему велено поесть со слугами!
Джорджия в удивлении повернулась к молодому человеку. Да, она на самом деле походила на Виже – оба они не терпели, когда им указывают.
– Виже, – произнесла она тоном, каким призывают к порядку домашнее животное или забывшегося слугу, – что ты себе позволяешь!
Молодой апаш был настолько захвачен собственными чувствами, что не мог заметить настроение Джорджии. В несколько шагов он оказался на середине комнаты; теперь он стоял между провинциалкой и Франсуаз.
– Ты, – закричал он, нагибаясь над демонессой и взмахивая рукой. – Убирайся из этого дома!
Демонесса взглянула на него, сыто и без интереса, как взглядывает откормленная кошка на подпрыгивающего перед ее глазами воробья. Она знает, что может сцапать неосторожную птичку, но ей лень это делать.
– Виже! – Джорджия встала.
Она была не на шутку возмущена. Дело было уже не в том, что Виже пришел к ней домой и вел себя, словно стал здесь хозяином. Даже не в неуважении, которое он своим поведением проявил по отношению к ней, а уже и этих причин было более чем достаточно, чтобы вызвать гнев избалованной, самолюбивой провинциалки.
Но Виже оскорблял ее гостью – ту, в которой Джорджия уже видела свой билет из опостылевшей провинции.
– Замолчи и немедленно извинись! – воскликнула Джорджия.
Молодой апаш и так был уже вне себя, а слова девушки, которая обращалась с ним, как с прислугой, не просто переполнили чашу его терпения, но обрушились в нее, словно камень, подняв высокие брызги и заставив волны разбежаться, выплескиваясь в разные стороны.
Виже схватил Джорджию за руку и с размаха ударил ее по щеке.
Девушка закричала.
– Вот почему импорт зерна не… – произнес я, обращаясь к секретарю коммерческого приказа.
Я замер на полуслове, не зная, входить мне в комнату или нет. Отец Джорджии, высокий, осанистый человек с широкой бородой, остановился на пороге, уперев суровый взгляд в Виже.
– Виже, – прошептала Джорджия. – Ты меня ударил?
Голос ее отца прогремел, словно небо обрушилось на землю.
– Виже! – крикнул купец.
Молодой апаш обратился в его сторону, его нижняя губа задрожала – он хорошо знал, как опасно сердить высокого бородача. А он только что ударил дочь этого человека – на его глазах.
Но если бы Виже немного лучше разбирался в людях, он бы понял, что гораздо большая опасность угрожает ему с другой стороны. Глаза Джорджии метали молнии. Еще никто не осмеливался оскорблять ее, не говоря о том, чтобы бить ее – под крышей ее дома, в присутствии ее отца!
Джорджия сцепила пальцы в замок и ударила Виже по шее.
Ее тонкие руки, не привыкшие к физическому труду, не могли нанести сильного удара, но в той точке, в которую он был нацелен, применять силу было не только излишне, но и опасно.
Это могло убить.
Виже поперхнулся и схватился руками за горло. Ему показалось, что он только что заглотнул целый бушель песка.
Джорджия ударила его коленом в пах.
Девушка недаром проводила дни напролет, изучая разные науки, в том числе и строение человеческого тела.
Виже пискнул и мешком повалился на пол.
Франсуаз пригубила из своего бокала.
Коммерсант широкими шагами приблизился к обидчику своей дочери.
– Джорджия, с тобой все в порядке? – спросил он.
– Да, папа.
Девушка обернулась к Франсуаз:
– Видела, как я это сделала? В ее глазах блестела гордость.
– Ты быстро учишься, – похвалила демонесса. Джорджия уже видела себя выпускницей Гелиотропа, победа над Виже слилась в ее сознании с победой над провинциальной скукой Бармута.
Коммерсант наклонился над молодым апашем и, схватив его за воротник, сильно встряхнул.
– Подонок! – зарычал он. – Я открыл перед тобой двери моего дома, а ты так обращаешься с моей дочерью! Но что это?
Маленькая бутылочка выкатилась из кармана Виже. Коммерсант поднял ее и отвернул крышку.
– Порошок эфедры, – пробормотал он.
Пара мгновений понадобились коммерсанту, чтобы понять, что это означает. Он снова схватил Виже за отвороты костюма и встряхнул его гораздо сильнее.
– Так вот оно что! – закричал он. – Ты – убийца и насильник, Виже!
ГЛАВА 16
– Он ворвался в мой дом, чтобы изнасиловать и убить мою дочь! – кричал коммерсант. – Я сам видел, как он набросился на малютку Джорджию. Если бы я не подоспел вовремя…
– Но послушайте, – испуганно говорил Гай Пиктон, – мы же знаем, что преступник нападал только на суфражисток…
Трое городских стражников крепко держали Виже Гайто; молодой апаш затравленно озирался, из раны на его лице вновь пошла кровь. Джорджия сидела на подлокотнике кресла, довольная происходящей суматохой и тем, что она стала героиней дня.
– Заткнитесь! – проревел взбешенный отец. – Всем известно, что это из-за вашей болтливости пошли такие слухи! Нечего было трепаться перед газетчиками. Этот сучонок Виже убил шестерых девушек, а моя дочь была бы седьмой! Я требую, чтоб его судили немедленно, и буду настаивать на том, чтобы его приговорили к традиционной каре – четвертованию!
Двери распахнулись с громким стуком, королевский наместник Аргедас вошел в комнату в сопровождении личной охраны.
