— Давайте сделаем абортик? С укольчиком! Зачем вам? Есть девочка, есть мальчик… Хватит…
Милая женщина явно хотела сделать мне любезность…
С ней, кстати, связаны забавные воспоминания. У нее был маленький сынок, ходивший одно время в детсадовскую группу, организованную нашими женщинами в военном городке. И вот этот очаровательный четырехлетний малыш адски ругался матом. Естественно, другие дети приходили домой с выражениями, от которых у видавших виды отцов волосы вставали дыбом. Естественно, родители отправились разбираться, откуда что взялось. И выяснилось, что источник новых знаний — сын гинеколога. Не будь его мама гинекологом, не видать бы ребенку больше детсадовской группы. Но тут решили провести работу. Попросили маму как-то повлиять, перевоспитать.
Мама обещала, пояснив, что ее папа, дедушка малыша, когда они приезжают в отпуск в Ташкент, разговаривает с ребенком по-русски. Ну, и вот…
Воспитательницы недоумевали. Ну — разговаривает дедушка с внучком по-русски — так что?
— А он, папа мой, фронтовик. И когда на фронт попал, ни слова по-русски не знал, там так и научили… — пояснила мама ребенка-матерщинника.
В общем, что посеешь, то и пожнешь.
Посеяли фронтовые друзья в сознание солдата узбека отборный мат, а потом вернулся к внукам фронтовиков во всем своем великолепии…
Однако мама обещала, что после отпуска вернет ребенка в группу полностью перевоспитанным.
В сентябре она привела сына, заявив, что работа проведена.
Между воспитательницей и ребенком произошел следующий диалог (имя ребенка сознательно изменила):
— Ну, что, Каримчик, не будешь больше ругаться матом?
— Никогда больше не буду, — горячо отозвался малыш. — Ни за что! А то Боженька х-якнет.
Он, правда, очень старался.
…После доброго предложения сделать быстрый и безболезненный аборт я обратилась в чешскую клинику и наблюдалась там.
Разницу почувствовала. С первых шагов.
Во-первых, сразу сделали УЗИ. У нас в те времена УЗИ полагалось только избранным.
Во-вторых, во время УЗИ врач смотрел в свой монитор, а я имела возможность смотреть на свой экран, расположенный рядом с кушеткой, на которой я лежала.
Я увидела маленького, но совершенно настоящего человека, с глазками, ручками, ножками. Восемь недель беременности — совсем маленький человек. И этого человека мне предлагали уничтожить только потому, что у меня уже есть девочка и мальчик? Убить живого, маленького…
— Сердечко работает хорошо, — сказал врач.
По-чешски это звучало как нежнейшая музыка.
Слезы покатились из моих глаз.
— Помаши мамочке ручкой, лентяй, — сказал доктор маленькому человеку, чуть-чуть нажав своим прибором на мой живот.
Ребенок и правда взмахнул ручкой.
— Спит, — улыбнулся врач, явно радуясь тому, что видит на мониторе.
Я уже любила своего человечка всем сердцем.
Позвали мужа. Он тоже умилился и пришел в восторг от вида нашего детки.
— А кто там? Мальчик или девочка? — спросили мы.
— Он еще слишком маленький, — засмеялся врач. — Приходите позже.
Началось радостное ожидание.
Помня тысячи запугиваний во время предыдущих беременностей (не пей — будет отек, не ешь подсоленную пищу — будет отек и многое другое), я и тут опасалась всего без меры.
— Доктор, очень хочется пить, а боюсь, — пожаловалась я как-то врачу.
— Так напейтесь, если хочется пить, — удивился чешский врач. — Делайте то, что вам хочется. В пределах разумного. Алкоголь и сигареты — ни-ни. Остальное — пожалуйста.
У нас запугивали. У чехов обнадеживали и подбадривали.
Существенная разница.
Моя гордость
До сих пор вспоминаю и горжусь! Заявляю честно!
У нас в школе работала библиотекарем очень милая женщина. Ее сын Виталик был ровесником нашей дочки. Приехали они из Молдавии, из места, которое называлось Новые Анены. Как-то разговорились, она поведала свою ужасную историю. У нее подряд, одна за одной, скончались две дочки. Внезапная температура, жар, врачи не могли поставить диагноз… К мужу несчастной женщины подходили люди и советовали ему бросить жену: что-то с ней не в порядке, раз такое происходит.
Чудовищно работают мозги некоторых человекоподобных…
Муж, прекрасный и добрый человек, конечно же ее не бросил. Сумел выбить загранкомандировку, и оказались они в Оломоуце. Им нужно было как-то перевести дух.
Женщина была очень печальна. Никак не могла отойти от пережитого кошмара. И Виталик ее был всегда грустным и болезненным. А я по себе знала: печаль и тоска ни к чему хорошему не приведут. Они могут убить, добить… Но для жизни эти состояния никак не годятся.
И вот стала я внушать этой милой женщине, что так нельзя. Что они с мужем молоды, впереди у них долгая жизнь. Нельзя посвятить жизнь прошлому. Надо жить и создавать радости.
— Какие же у меня могут быть радости? — печально спрашивала женщина.
— Родите тут ребенка! Это самая большая радость! — убеждала я.
— А если с ним что-то случится?
— А если будем думать о хорошем?
Я просто целенаправленно вела с ней работу! Убеждала, внушала. Она даже через какое-то время стала улыбаться, смеяться…
И вот — возвращаюсь я из отпуска, зная уже о своей беременности, встречаю свою «подопечную», и она шепчет мне:
— Сделали, как вы велели. Ждем ребеночка!
— И я жду, — говорю. — Вот, убеждала, убеждала, и сама…
И все получилось замечательно! Днем позже меня родила она девочку, Леночку. Леночка теперь уже взрослая, а уж Виталик — совсем-совсем взрослый.
Вот я и горжусь, что есть на свете молодая прекрасная Елена, к рождению которой я имею непосредственное отношение.
…Что же касается пережитого семьей горя, гибели двух дочек, все прояснилось позже, в эпоху гласности. В Молдавии использовали ядовитейшие пестициды для борьбы с насекомыми-вредителями. Жертвами этих пестицидов стало огромное число людей, особенно пострадали дети…
И второй эпизод. Иду мимо госпиталя, а навстречу мне мама моего ученика, симпатичная, смешливая, само обаяние. Идет, улыбаясь издалека.
— Здравствуйте! Вы в школу?
— Да, а вы?
— А я вот в госпиталь иду. На аборт записываться.
Я так и ахнула. У нее замечательный сынок, ему уже десять лет. Забот с ним никаких — положительный человек растет. Муж — старший офицер, прокормит.
— Зачем вам на аборт? Вы что, еще одного ребенка не вырастите?
