Я уже знаю, что он сказал: «Она тоже хочет». Это про меня. Он обо мне заботится.
— Садись, — зовет Танюся. — Суп будешь?
— Нет, я только хлебушка с чесночком…
— Плохо кушает, — жалуется Танюся Максиму. — Суп не ест.
Максим показывает жестом, чтоб мне тоже дали суп.
Я ем и суп, чтобы составить Максиму компанию. Вкусно вот так: с хлебом, натертым чесноком…
Потом Максим ест второе.
А потом мы с ним пьем чай. Максим любит чай с вареньем. У нас на антресолях полно разных банок. Летом варят на всю зиму.
Максим больше всего любит смородину. Живой витамин. Я смородину не люблю. Я люблю малину. Но малину дают только больным. Здоровым: сливу, смородину, клубнику. Ладно, буду сливу.
Максим кладет в чай несколько кусков сахару, потом смородину из розеточки добавляет ложкой в свой стакан, перемешивает. Опять у него так все вкусно получается. И запах от его чая свежий-свежий, смородинный.
— Я тоже буду смородину. Как Максим, — заявляю я.
Максим смеется. Это видно по его глазам.
— Тебя надо звать, чтоб ее кормить, — улыбается Максиму Танюся. — Так ведь не упросишь тарелку супа съесть…
Я добавляю в чай смородину… Вкусно!
После обеда Максим надевает свой пиджак, кепку, прощается и уходит с чемоданчиком в руке. До следующего раза, когда понадобится мужчина в доме. Денег он никогда не берет. Он просто помогает. Потому что мужчина,
Если б не война, у нас бы в доме тоже были бы мужчины.
Но ничего. Я вырасту. Я все научусь делать, как Максим.
Буду аккуратным и спокойным мужчиной. В пиджаке по выходным, в синем рабочем фартуке, когда потребуется.
Косы отрежу, научусь говорить низким голосом, чемоданчик с инструментами соберу…
Будет у нас мужчина в доме… Потерпите…
Весь мир перед глазами
Однажды Танюся приносит мне с работы особенный подарок. Вообще-то она дарит мне подарки каждый день. Это книжечки. Тоненькие, с бумажными обложками. Я бегу ее встречать и спрашиваю:
— Что ты сегодня принесла?
Всегда в ее сумке есть для меня радость. Обычно я хватаю свой подарок и бегу читать.
А в тот раз Танюся держит в руках большой рулон. Разворачивает: карта! Вернее, даже две. На одной написано: Политическая карта мира, а на другой Географическая карта мира.
Карты довольно потрепанные.
— Это списанные наглядные пособия, — объясняет Танюся. — Их выбрасывать собрались. Я тебе принесла, чтобы ты по ним путешествовала.
Мы раскладываем на полу политическую карту. Там каждая страна обозначена своим цветом. Получается очень ярко и красиво. Я отправляюсь в свое кругосветное путешествие. Это даже интереснее, чем читать книги. Со мной что-то происходит необыкновенное. Я могу представлять себя птицей. Вот я лечу над пустыней, высматривая добычу. Я могу быть китом, нырять глубоко-глубоко, на дно океана… Или мореплавателем… Или летчиком…
Я читаю названия разных стран… Они кружат мне голову. Я знаю, зачем я родилась: мне нужно повидать весь мир!
Он, этот мир, мой, подаренный мне от рождения, оправдывает мое существование, объясняет мне смысл моего появления на свет. Смысл прост: я должна все увидеть своими глазами, должна надышаться веселым ветром странствий. Тот, кто создал этот мир, ждет моего восхищения…
Так я чувствую.
А пока — удивляюсь формам отдельных стран и континентов.
Италия — четко очерченный сапог на каблуке.
Это разве не чудо?
Скандинавский полуостров — профиль хищного зверя, скорее всего, тигра.
Но больше всего все-таки «обувных» форм:
Каспийское море — тоже сапог, как и Италия.
Южная Америка — остроносый башмак, как на средневековых картинах.
Африка — валенок.
Как же так получилось?
За всем этим мне видится чья-то улыбка…
Но главное: я знаю, что ждет меня впереди. Я везде побываю. Все увижу своими глазами. Познакомлюсь с жителями каждой страны. Стану говорить с ними на их языках.
А пока — мне достаточно карты.
Вечерами я лежу на изображении мирового океана и материках, вчитываюсь в названия рек, горных хребтов, низменностей, возвышенностей, городов, стран. Я не бездельничаю. Я там живу. На своей планете Земля.
«Тетя, тетя Кошка…»
Я учусь во втором классе. Однажды нас всех ведут в кинотеатр — мультфильмы смотреть. Телевизоры есть не у всех. Увидеть сразу несколько мультфильмов — большое счастье.
Все бы хорошо, но показывают среди прочих одну душераздирающую историю.
Там двое котяток остались без дома. Им совершенно некуда идти. Они маленькие и беспомощные. И вот они идут к своей тете. К взрослой самодостаточной кошке.
У кошки жизнь сплошной праздник. Гости: козлы, петухи и прочая живность. Она веселится и наслаждается жизнью. Песни, танцы, дом — полная чаша.
А маленьким котяткам уже совсем плохо, одиноко, страшно.
Куда им деваться?
Естественно, к тете.
И вот они стоят под окном ее дома и поют:
— Тетя, тетя Кошка, Выгляни в окошко…
А Кошка их не пускает! Ну, не ее это проблема — пускать в свой дом каких-то бедных родственников.
Дальше я и смотреть не могу.
Я изо всех сил стараюсь сдержать слезы, стараюсь прогнать ужас и жалость.
Я закрываю глаза и зажимаю уши. В темноте кинозала никто этого не замечает — и хорошо!
Реветь нельзя! Увидят — засмеют. Нельзя показывать свою слабость. Это я уже хорошо усвоила. А слезы — безусловная слабость.
В голове звучит жалобное пение маленьких котят: «Тетя, тетя Кошка, Выгляни в окошко…»
Все-таки мне удается загнать слезы глубоко-глубоко.
Фильм заканчивается, зажигается свет, мы отправляемся по домам. Я обо всем забыла. Делаю уроки, читаю, ложусь спать.
А глубокой ночью просыпаюсь от собственного крика. Я во сне начала истошно рыдать, оказывается. Все сбежались:
— Что случилось? Галенька, что случилось?
— Котяток жалко! — рыдаю я. — Они одни, у них дома нет. Их никто не любит. Они маленькие…
Вот когда выскочили наружу мои запрятанные глубоко-глубоко слезы! Когда я уснула и перестала их держать там, где им полагается быть.
Я говорю про мультфильм, про горе котят.
— У них все в порядке! Кошка одумалась! Она сама поняла, что такое без дома быть, — объясняют мне наперебой.
