– Именно поэтому меня и хотели отсюда вышвырнуть!
– Да снимите ее! Она же ненормальная! – взмолилась администратор.
– Надеюсь, я не очень отдавила тебе хозяйство, а то твоя жена опечалится! – съязвила Цветкова, когда ее наконец-таки сняли со статуи.
– Врача! Немедленно врача! – закричал кто-то, когда освободили Карла Штольберга и увидели его плачевное состояние.
Яна же вцепилась в Александра Луценко.
– Ну здравствуйте, ходячий труп! Ловко ты все это провернул!
– И психиатра этой дамочке тоже вызовите! – попросила администраторша.
Глава 11
В кабинет директора стоматологической клиники «Белоснежка» заглянула администраторша Виктория.
– Яночка, вам кофе как всегда? – спросила она.
– Нет.
– Нет? – удивилась девушка.
– Надо что-то менять в жизни! Так не должно продолжаться! – вздохнула Яна с мрачным видом.
Скандальные новости в желтой прессе, вышедшей сегодня и лежавшей стопочкой на ее столе, не способствовали хорошему настроению. Цветкова уже давно не испытывала такого позора. Все статьи назывались по-разному – «Конфуз на ювелирной выставке», «Секс втроем», «Великого князя Чехии придавила статуя», «Конфликт между Россией и Чехией», но фотографии во всех газетах красовались одни и те же – придавленный статуей голого мужика Карл и сидящая сверху Яна с лицом ведьмы, летящей в полнолуние на шабаш.
– Тьфу! – Яна отшвырнула газеты в сторону.
– Вы про это? – Виктория подняла газеты с пола Виктория. – Да не обращайте внимания! Ерунда. Прочтут и забудут.
– Я-то не забуду! – пожаловалась Цветкова. – И Карл в больнице с отбитой промежностью. Молодая жена подумает, что я это сделала нарочно. Нет, без моей помощи, конечно, не обошлось, но я же не специально! Как-то все нескладно у меня получилось.
– Давайте кофейку? – снова предложила Виктория.
– Говорю же, менять что-то надо. Принеси чай, зеленый. Он, говорят, полезен для мозгов.
– Вы же не пьете чай.
– Теперь буду пить. Я стану другой, честное слово, – вздохнула Яна, косясь на стопку газет. – «Белоснежка убила князя»! Какая ересь! Вот уж эти проныры репортеры! Не поленились, выяснили, что моя клиника называется «Белоснежка». Как же я теперь понимаю звезд. Я бы точно не сдержалась, прибила бы кого-нибудь из журналюг! А Карл спокойно ходит в окружении этих шакалов. Как пить дать, я бы с ним не ужилась! Все, что не делается, к лучшему! Но, видит Бог, без детородных органов я его оставлять не собиралась!
– Сейчас принесу чай, – удалилась Вика, но тут же заглянула обратно: – Яна Карловна, здесь мужчина. Говорит, что ему нужно срочно к вам, – и понизив голос, добавила: – Такой красавчик! Не перевелись еще на Руси…
– Вернее, я еще не всех перевела, – задумалась Яна. – Зови.
Уж кого-кого, а Патрика Ривса Яна совершенно не ожидала увидеть. Патрик лучезарно улыбался, и, как показалось Яне, абсолютно искренне, словно он и правда был рад ее видеть.
– Ты? – удивилась Цветкова.
– А ты думала, что тебе удастся исчезнуть без следа? – спросил Патрик.
– Без следа у меня не получается – это точно, – согласилась она. – Как ты меня нашел?
– По наитию, – ответил он. – Самой не стыдно? Взрослая женщина, а ведешь себя как глупая девчонка. Дала чужой телефон. Зачем?
– Надеюсь, ты не читал желтую прессу? – спросила Яна.
– Не надейся, читал. Пришлось. Но нашел бы я тебя и без нее. Зачем ты так поступила с князем?
– Я не хотела! – быстро ответила Яна, словно на приеме у следователя.
– Вы вроде знакомы? – осторожно поинтересовался Патрик.
– Да чего уж, договаривай! Именно поэтому меня обвинили чуть ли не в покушении на него. Мол, я специально пробралась на эту выставку, так как знала, что Штольберг туда явится. Да, у нас были отношения.
– Вашему гостю что-нибудь предложить? – спросила Виктория.
– Кофе. Черный и без сахара, если можно, – ответил Патрик.
– У вас одинаковый вкус, – многозначительно посмотрела на начальницу Вика.
– Мне зеленый чай и сахара побольше, и молока! – тут же отозвалась Цветкова. – Да что там отношения! У нас была любовь! Но это все в прошлом, – ответила Яна.
– А судя по фотографиям, можно подумать, что у тебя еще остались к нему чувства.
– А ты чего пришел-то? – прищурила голубые глаза Яна. – Психоанализом со мной заниматься? Так мне это не требуется. Толе я помогла, труп нашелся. Луценко жив и здоров. Теперь пусть следователи им занимаются, почему он хотел по поддельным документам смотаться в Чехию, ни с кем не попрощавшись. Карл с ним был знаком постольку-поскольку и, конечно, не знал, что Луценко устроил свое исчезновение.
– Я оказался прав, – кивнул Патрик. – Луценко сбежал от своей семейки к молодой, красивой девчонке, которую полюбил и с которой захотел начать жизнь с чистого листа. Только так не бывает, если уж наследил по жизни.
– Это ты сейчас опять на меня намекаешь? – спросила Яна. – Что я не уйду от своего прошлого? Карл – не единственный мужчина в моей жизни, которого я оставила. Один мой муж умер, другого я засадила в тюрьму.
При этих словах брови Патрика поползли вверх.
– Нет, на то были причины! Он хотел меня убить из-за наследства. С третьим мужем мы в прекрасных отношениях, и ради нашего сына так будет всегда!
– То есть ты была замужем три раза? – спросил Патрик.
– Четыре.
– А кто у нас четвертый? – осторожно поинтересовался психотерапевт.
– Я за Ричарда два раза выходила, – ответила Яна. – Поэтому уже ученая. То, что в одну воду два раза войти нельзя, я уже знаю. То же и со Штольбергом. Он женат, и это для меня – табу!
Лицо Патрика несколько расслабилось. В кабинет вошла Виктория, катя перед собой сервировочный столик.
– Чай, кофе, конфеты, сахар.
– Спасибо, Виктория, – ответила Яна.
– Есть еще мармелад… – Девушка не сводила глаз с Патрика.
– Вика, ты свободна! – сухо повторила Яна.
Администратор, недовольная, удалилась.
– А ты производишь впечатление на дам, – отметила Яна.
– Ну не только же тебе обнаженных мужчин оседлывать, – отметил Патрик, и Яна тут же изменилась в лице. – Извини, я шучу, – поправился он.
– А я нет! Я же повредила эту чертову статую. Отколола там что-то, даже не знаю, как она вообще, такая тяжелая, и упала? Эти черти охранники ее раскачали, а я теперь отвечать должна! Мне уже сообщили, что штраф придется платить. За ущерб здоровью Карл, конечно, в жизни с меня не возьмет. Он бы и штраф заплатил, если бы знал… Но унижаться и просить его о чем-либо я не буду.
