– Ты уверен, что заслужил быструю смерть? – Фридрих ткнул глушителем в поясницу ученика. – Если выстрелю сюда, будешь умирать в муках, долго, очень долго.
Он приготовился, потому что Демон наверняка попытается обернуть и выбить пистолет, но ученик не сопротивлялся.
– Согласен, так будет справедливо. Стреляй.
– Прежде ты ответишь на мои вопросы. И повернись, черт побери, посмотри мне в глаза! Почему ты предал нас? За что?
Фридрих всей душой желал, чтобы это было предательством ради выгоды, но услышанное выбило его из колеи и пригасило решимость.
– Извини, не могу повернуться. Правда, не могу, лучше приму смерть… Почему? – Демон хмыкнул. – Наверное, потому что я слишком ее… Она угасала у меня на руках. В то время как вы все были уже в прошлом, вы могли за себя постоять, а она… Пусть даже я и понимал, что чистые меня обманут и нет лекарства, способного спасти ее, так я заплатил за веру. И вообще, я пришел к выводу, что всё субъективно. И если ты не можешь принять решения, значит, для тебя его нет.
– Но ты ведь решил. Не в нашу пользу.
– Нет, всего лишь действовал по обстоятельствам. Наверное, я трус.
– Нет, Дима, ты не трус. Гнида ты. Как же я ошибался!
Демон вздрогнул и продолжил – сначала тихо, потом все уверенней:
– Ты первый предал, когда отказался ее принять, хотя понимал, сколько она значит для меня! И не предупредил, как вести себя с зарами. Ты сам хотел моей смерти!
– Знаешь, зачем я здесь? – проговорил Фридрих. – Чтобы понять тебя и, возможно, оправдать, но теперь понимаю, что все зря, стоило тебя пристрелить еще возле базы, когда ты с чистыми потрошил все то, что на тебя же и работало. Теперь послушай.
У меня все было под расчет, если бы на север пошла она, кто-то из братьев должен был бы остаться и умереть.
– Пристрели уже меня, и дело с концом! – воскликнул Демон, но Фридрих отступил на шаг, еще на шаг и сказал:
– Нет. Это было бы слишком милосердно. Живи с этим. Вспоминай Снега, который настоял на встрече с тобой, подумав, что я тебя убил. Лешего, готового умереть, прикрывая тебя. Березку, которому ты был дороже всех. Радима… Теперь у нас больше шансов не добраться до места. И если они умрут посреди ледяной пустыни – это твоя вина.
– Заткнись! – заорал Демон, разворачиваясь. – Как же я тебя ненавижу! Упырь!
Его глаза метали молнии, желваки вздулись. Раскаяние если и придет, то много позже. Как же все на самом деле просто: чтобы предать, достаточно убедить себя: предаваемый достоин ненависти. Отвратительный выверт человеческого восприятия: ненавидеть жертву, чтоб не мучиться чувством вины, презирать благодетелей, чтобы не быть обязанным.
Фридрих отступал спиной вперед, держа Демона на прицеле. Парень некоторое время не двигался, а когда ринулся в атаку, Фридрих выстрелил и продырявил ему икроножную мышцу. Пуля прошла по касательной и не задела кость, но парень взвыл и рухнул, ухватившись за ногу. Фридрих покосился на жилища заров и рванул через дорогу, где за каменным забором ждал спрятанный броневик.
Глава 9
На полпути к цели
Куда ехал броневик, Яр не представлял. Привалившись к ящикам, он старался не упасть и с урчанием не наброситься на казан с едой, которая пахла на весь салон, перекрывая запах машинного масла. Задумчивые парни не обращали на Яра внимания, он даже начал думать, что сделался невидимым.
Но вскоре альбинос Снег начал приставать с расспросами, и Яр предпочел рассказать правду. Из-за рева двигателя приходилось повышать голос до крика, иначе Радим и Беркут на передних сиденьях его не слышали. К концу повествования он охрип, и воды под рукой не оказалось. Как выяснилось, в спешке о ней попросту забыли. Хорошо, у Лешего была почти полная фляга, и Яр промочил горло, окинул взглядом своих новых союзников. Хотелось верить, что союзников.
Альбинос вскинул белую бровь:
– Никогда бы не подумал, что Демон способен на такую подлость.
– А придется, – ответил Леший со своего кресла на верхотуре, он был таким крупным, что, когда поворачивался, задевал коленями грудь Снега и тот прижимался к коробкам. К счастью, в сторону Яра он почти не поворачивался. – Иначе как все объяснить?
Снег посмотрел на Яра так, словно собирался повесить на него всех собак, тяжело вздохнул. С переднего сиденья отозвался Радим:
– Учитель приедет и все нам расскажет, а также что делать с этим подозрительным экземпляром.
Яр невольно хохотнул и заставил себя прекратить, посмотрел в бойницу: броневик ехал все медленнее и наконец остановился в середине поляны, окруженной соснами. Беркут сказал:
– Снег, посмотри у меня в вещмешке карту в целлофановом пакете, она в боковом кармане. Там отмечены все опасные места.
Снег кивнул, под ворохом тряпья откопал вещмешок защитного цвета, вынул из кармана сверток и протянул Беркуту. Яр шагнул к креслу и застыл за правым плечом водителя.
– Ничего если я тоже гляну? Все равно ведь знаю, куда вы направляетесь.
Радим ответил, не поворачиваясь:
– Нечего тебе пялиться. Вдруг своим донесешь.
– «Свои» для меня теперь вы. Чистые убьют меня, как только найдут.
– Да ладно, – кивнул Беркут и объяснил: – Не забывайте, что я тоже из чистых и оказался преданней одного из вас. Пусть знает. Все равно чистым с их техникой добраться туда невозможно. Даже если муты их численностью не задавят, плыть в Готланд на чем?
Значит, Готланд, отметил Яр, но никак свое открытие не прокомментировал. Беркут разложил карту на коленях, прочертил линию от Москвы до города Тверь, с которым у чистых не было связи. Наверное, там и анклавов не было.
– Здесь у нас дальний гарнизон. Самое сложное будет добраться к нему. Дальше мы ждем зиму и в середине декабря, когда муты покидают мелкие перемерзающие водоемы и идут в глубокие реки, двигаемся в Вентспилс, вот он.
Яр следил за его пальцем, запоминал маршрут и красные метки. Кое-где имелись белые наклейки, на них – мелкие, невидимые отсюда надписи. Яр поскреб ёжик волос на лысом затылке и сказал:
– Уверен, что броневик пройдет?
– Этот – нет, и второй тоже. Но в дальнем гарнизоне имеется другой, на нем и поедем дальше.
– А плыть придется по морю, там же мутов тьма.
– Они все толкутся возле берега. В общем, не переживай, все под контролем. Есть надежда, что доберемся.
Яр потряс головой, помассировал виски. Столько информации! Да их плавсредство муты попросту потопят или продырявят. Но если Беркут говорит, значит, имеется что-то сверхординарное.
– Мы едем или как? – проговорил Леший. – Посмотрите, кажется, на севере это… туча. Дождь собирается.
– Да ну! – Радим поднялся, пригибаясь, шагнул к люку. – Мутов нет поблизости?
