– Сделай что-нибудь! – взмолилась Лена и забормотала, крутя головой: – Нет, я не могу тут умереть, я должна вернуться, у меня там дети!
К ней шагнула Ронна, отвесила подзатыльник:
– Работай! У всех дети. Мы – спартанцы, тебе должно быть стыдно.
Внушение подействовало, и женщина бросилась к красному рычагу, дернула его – раздался предсмертный вой мутанта. Мотор танка заглох, ухал огонь в топке, скулил Волчик, скрутившийся на полу калачиком, каждый выстрел казался взрывом.
– Они повредили гудок, – пожаловался наводчик.
Яр лихорадочно соображал. Уехать не получится, потому что при таком натиске мутантов починить танк нереально. Если топка продолжит работать так же интенсивно, большая вероятность, что наступит перегрев и накопительный бак взорвется. Или же мутанты сломают клапан, и все равно машина взлетит на воздух. Мгновенная смерть, никто даже не поймет, что умирает. Гораздо хуже, если мутанты проникнут в кабину и начнут жрать людей живьем.
Выхода из ситуации Яр не видел. Рано или поздно закончится картечь, и пулемет на башне замолчит. И мутанты найдут слабое место в броне. Например, пара крушителей вполне способна свернуть люк, и тогда…
– Топку тушить? – крикнул солдат из кочегарки.
– Нет! – бросил Яр отчаянно и зло. – Наоборот, наподдай!
– Но тогда ведь…
– Выполняй!
– Так точно.
Ронна и Лена, похоже, не понимали, какую судьбу им приготовил Яр. Он не верил в спасение. Только чудо может сохранить их жизни. Даже если Витязь починит танк, то двинется по следам в лес и вряд ли найдет уцелевший экипаж, который сейчас не пойми где. Яр посмотрел в перископ, но ничего не увидел – мутанты сломали его. Теперь оставались только застекленные бойницы, через которые можно было выглянуть наружу, но делать этого Яр не стал. Он и так знал, что происходит, и рисовал воображением сужающееся кольцо мутантов, обступивших танк.
Вспышка взрыва – и нет больше ни экипажа, ни вечно голодных тварей.
– Может, вы меня прикроете, а я пытаюсь починить машину? – предложил водитель, привстал, выглянул в бойницу справа и покачал головой: – Нет, не получится, их там сотни.
– Кто-нибудь видит Взрослого? – спросил Яр. – Нам надо уничтожить его, тогда будет шанс.
– Не видно. Прячется, зараза, – отозвалась Ронна.
Умница. Достойная дочь Спарты, знает, что ее ждет смерть, но все равно невозмутима, хотя даже второй солдат поник. Сел, поставив дробовик между колен. А вот пулеметчик выполнял свою работу отменно. Хотелось подойти к каждому, похлопать по плечу, ободрить, сказать, что он счастлив работать с таким человеком, проститься хотя бы с Ронной…
– Кажется, вижу Взрослого! – оживился пулеметчик, и тут танк тряхнуло, за бойницами прокатилась волна огня, лизнула лобовое стекло.
На сотни глоток заорали мутанты, стало жарко, как в аду. Яр скосил взгляд на щиток приборов, где стрелка, показывающая давление, дергалась между красным и оранжевым диапазонами.
Затрещало ТПУ, донесся взволнованный голос Витязя:
– Яр, вы там живы? Скорее выбирайтесь из машины, мы вас прикроем!
Яр не поверил своим ушам. Вот оно, чудо! Команда Витязя починила свою машину и прибыла на помощь! У них единственных был огнемет.
– Мы спасены! – радостно воскликнула Лена. Яр распорядился:
– Туши топку! Будем жить!
Валявшийся на полу зареванный Волчик улыбнулся. Из переговорного устройства донеслось:
– Пока сидите в кабине, я еще их поджарю, они, гады, живы, вслепую на танк кидаются.
Перед лобовым была бетонная стена, Яр посмотрел в бойницу, и ему стало не по себе. Снаружи метались живые факелы, сталкивались друг с другом, валялись на обожженной земле, силясь сбить с себя огонь. Те муты, что были дальше и не попали под раздачу, таращились на соплеменников и не решались нападать.
Танк Витязя покатил к мутантам, выплюнул огненную струю.
– Не выходите из машины, у вас броня раскаленная, я их поразгоняю пока, а вы считайте до ста и айда в мой танк.
Яр уперся в люк и отдернул руки: металл был горячим и мог расплавить резинокольчугу. Витязь прав, придется немного подождать.
Раз, два… Вопят обожженные муты, валяются по земле. Двенадцать, тринадцать. Истерически хохочет Волчик, запрокинув голову. Тридцать шесть, тридцать семь. Наводчик покидает боевой пост, хлопает Яра по плечу, заводит дрожащие руки за спину, чтобы скрыть слабость. Пятьдесят три, пятьдесят четыре. Обнимаются Ронна и Лена. Шестьдесят девять, семьдесят. Яр отстегивает от пояса мачете, протягивает Волчику:
– Он твой, ты его заслужил.
Парень шумно сморкается, держит мачете так, будто он стеклянный. Восемьдесят четыре, восемьдесят пять. Все смотрят на люк, Яр открывает его, упирается руками, и снаружи врывается холодный воздух. Волчик чихает. Как хорошо, что через противогаз не чувствуются запахи! Из переговорного устройства доносится:
– Подъезжаю к вам. Останавливаюсь. Мутанты разбежались и попрятались в развалинах, так что будьте осторожны.
Яр выглянул из люка и сглотнул слюну: на черной земле копошились тлеющие тела мутантов, было их штук тридцать, может, и больше. Одни уже не двигались, другие ползали на четвереньках, вслепую, натыкались на препятствия, а от них к небу тянулись нити дыма. Танк Витязя стоял в пяти метрах: такая же машина, как у Яра – десять тонн металла, спереди – отвал, припаянный к корпусу. Башня с двумя крупнокалиберными пулеметами. Две трубы в заднем отсеке, из одной валил дым, из другой вырывался пар. На броне – площадка для пехоты с перилами. Единственное отличие – небольшая башня над первой, способная вращаться вокруг собственной оси, откуда при необходимости высовывается похожий на пушку шланг огнемета.
Теперь стало ясно, из-за чего остановился паровик Яра: он выехал на кучу кирпичей, которые когда-то были зданием, и напоролся брюхом на ржавые железные обломки. Чтобы свести риск к минимуму, танк Витязя проехался по обломкам кирпича наверх, к машине Яра, намотав мутантов на колеса, и остановился внизу, на ровном асфальте, распахнув люк.
Две машины разделяли лишь куча кирпичей и останки мутантов; как бы ни были живучи твари, даже клыкари и крушители подохли, когда по ним проехала десятитонная махина. А вот в ангаре с проваленной крышей, что за танком Витязя, вполне могли прятаться мутанты. Или – в скоплении огромных ржавых машин, которые выстроились позади паровика Яра в два ряда. Но наибольшую опасность представляло низкое одноэтажное строение без окон, с тремя приоткрытыми гаражными воротами. Оно было левее кучи кирпичей.
Оценив обстановку, Яр залез в кабину и склонился над переговорным устройством:
– Витязь, сделаем так. Ты контролируешь пространство позади своего паровика, спереди и сзади. Сначала выходят мои солдаты со щитами и дробовиками, занимают позиции, они будут контролировать наш отход. Потом и они отступают к танку, а твои люди их прикрывают.
