– Все ритуалы подчинения начинают на растущей луне. Сейчас она вошла в последнюю четверть. – Князь кивнул в сторону двери, ведущей в кабинет, словно предлагая переместиться туда, и достал из-за расстегнутого колета свернутый в трубочку свиток.
Ксандриэль, у которого после этих слов взгляд становится чуть более осмысленным, кивает, соглашаясь, и первым делает шаг в том направлении. Все остальные направляются за ним. Лишь Валиэль чуть отстает, чтобы выглянуть в коридор и дать распоряжение охране, среди которой недавно прибывшие воины-дроу составляют уже большинство.
Если бы я не знала, что здесь происходит, посчитала бы захватом власти.
Комната, в которую мы вошли, отличается особой изысканностью. Мебели совсем немного. Но каждая вещь сама по себе заставляет любоваться мягкостью линий, гармоничностью цветов, фактурой дерева. Все идеально сочетается, и глаз отдыхает, скользя по окружающей обстановке.
Но… не сейчас.
Несмотря на то что хватает места, чтобы расположиться всем, никто не торопится присаживаться. Похоже, ожидая, пока Аль’Аир развернет свиток, который держит в руках. Что он и делает.
Свитков на самом деле оказывается два, свернутые один в один. Первый небольшой, что-то вроде карты. Едва он касается поверхности стола, начинает увеличиваться в размерах. Вытягиваясь в разные стороны, подстраиваясь под размеры столешницы, плотно натягивается, как только достигает ее краев.
Второй так и остается размером с обычный лист, с неровными краями, словно небрежно вырванный из старой книги, такой же пожелтевший и сморщенный.
– Если бы к ним в руки попала Альена, шансов у нас не было бы: сила крови драконьего детеныша такова, что первый же ритуал стал бы единственным. Но принцесса дважды ускользнула из их рук, и им пришлось действовать по-другому. И теперь они будут использовать другой вариант обряда. Первые семь дней кровь дракона используется только для создания оков и точек контроля. По одной капле на каждый объект. Так что Тиасаль в течение двух недель ничего не грозит. – Он поднимает взгляд на Ксандриэля, потом переводит его на меня, связывая нас словно нитью. – С каждым последующим днем вероятность освободить великого мага будет уменьшаться, а риск для драконицы расти. На четырнадцатый день дракон умрет. А твой прадед, Лера, станет полной марионеткой в руках того, кто будет проводить действие.
– Значит… – Олейор, подойдя к столу, провел над его поверхностью ладонью, едва слышно что-то прошептал. И все, что было изображено на поверхности карты, стало изменяться, приобретать объем и цвет. Выросли горы, кое-где с шапками снега на вершинах. Заструились голубые реки. Зеленью покрылись леса. Темные линии дорог, словно кровеносная система, испещрили весь этот плоский мир. – За это время мы должны не только найти, где они его держат, но и придумать, как спасти.
– Аль’Аир, он давал хотя бы какие-то ориентиры? – Правитель склонился над картой, коснулся пальцами парочки особенно высоких гор, чьи белоснежные склоны, казалось, никогда не знали солнца.
– Практически нет. По его словам, на этом месте стоит ближняя защита. Первый раз, когда решался вопрос о моем участии в рождении Леры… – Все дружненько повернулись в мою сторону, а я сморщилась, словно от зубной боли. Как это все-таки цинично. Хотя, стоило признаться самой себе, с какой стороны посмотреть. – Его проекция прорвалась сюда. – И он указал пальцем как раз на небольшую долину в основании одной из тех двух вершин, к которым потянуло правителя светлых. Почему-то меня это не удивило, но уточнять я не стала, догадываясь, что все разъяснится и без моих вопросов. – Второй раз, когда он посетил Элильяра, он смог пройти защиту здесь. – Вторая точка оказалась с той же стороны горы, что и первая, но значительно ближе к выходу из ущелья. – В третий раз, по его же словам, ткань заклинаний была особенно плотной, и он оказался совсем близко от земель светлых эльфов.
– То есть чем слабее он становился, тем дальше отбрасывало выделенную им сущность от того места, где он находился?
– Да, Лера. Именно по такому принципу работает ближняя защита. Если ты идешь изнутри, то чем слабее, тем дальше отодвигается граница, которую тебе придется преодолеть. Когда пойдем мы, то сопротивление будет тем сильнее, чем ближе мы будем подходить.
Я кивнула: мол, поняла. Надо будет еще просмотреть фолиант, который мне передал Олейор. Когда я его пролистывала, видела что-то подобное.
И я склонилась над макетом, пытаясь сообразить, как лучше соединить эти три точки, чтобы как можно ближе подобраться к возможному логову наших противников.
Князь отошел от стола и задумчиво мерил комнату шагами. Рамон, Олейор и правитель о чем-то тихо переговаривались. До меня долетали лишь некоторые слова. Да собственное имя, которое время от времени произносил кто-нибудь из них.
Я машинально это отмечала и не сводила глаз с белоснежного склона, надеясь, что случится невероятное и меня посетит какая-нибудь интересная идея.
Вот только она почему-то запаздывала.
– Саша должен как можно скорее покинуть Лилею. Вместе с Альеной и, возможно… – Князь остановился и почему-то посмотрел на меня. И его взгляд не предвещал ничего хорошего. – …Аншаром. И желательно, чтобы он оставался с детьми не у тебя дома, а у твоих родителей. – Он замер, подняв глаза к потолку, что-то еще раз обдумывая. – Олейор, ты дашь своих воинов? – И только после этого оглянулся на темного принца.
А я… я осталась в полном недоумении. Боюсь только, ненадолго. Потому что у того, к кому обращался Аль’Аир, взгляд был не менее озабоченным, чем у меня.
– Воинов я, естественно, дам. Да и парочку магов подкину. Вот только… ты не хочешь объяснить?
Остальные тоже не спускали глаз с Алистера.
А у меня в голове словно что-то щелкнуло, и многое теперь, когда я видела, как двигаются эльфы и оборотни, становилось понятным.
– Он из твоих оборотней? – Это хоть и звучало как вопрос, но… было скорее утверждением. И ответа мне не требовалось.
Но князь, кивнул, все-таки отвечая.
– А мама знала?
Но вместо кивка он качает головой. А я чувствую, как начинаю звереть.
– Я не буду очень назойливым, – на лице Олейора отображается напряженная работа мысли, – если попытаюсь уточнить, о чем вы говорите?
– Он, мой принц… – Сдерживая внутреннюю дрожь, я обернулась к своему учителю. Все-таки закалка у меня не та, чтобы продолжать держать себя в руках. – …Говорит о том, что приходится мне отцом. А тот, которого я так называла, – одним из его оборотней.
Похоже, на какое-то время все присутствующие забыли, что у нас вообще-то выкрали из-под носа дракона. Что даймоны собираются подчинить великого мага Равновесия. Что у нас, в конце концов, демоном Хаоса оказался наследник светлоэльфийского правителя.
Разве это важно? Когда здесь выясняется, что я совсем не то, что обо мне думали.
Первым пришел в себя Олейор.
