– Чего ты убиваешься, – попытался успокоить его Нестеркин. – Это ведь я упустил их. И вообще, все на моем участке происходит, мне и отвечать. Надо сообщать…
– Стой, Коля, не спеши. – Антон покачал головой. – Ты еще не все знаешь. Наш новый друг Владик очень интересные вещи мне успел рассказать. Дай-ка, Влад, свою карту и покажи, где ты брал почвенные пробы, которые у тебя зашкалили по кислотности. Да-да, Коля, у меня есть ощущение, что наш эколог нашел еще пару трупов.
– Каких трупов? – Тертишный побледнел.
– Свежих, – пояснил Антон, разворачивая карту. – Облитых кислотой. Показывай.
– Одна точка у меня была вот здесь, на тальвеге. Так называется линия на карте, соединяющая пониженные участки местности. Тут временный водоток образуется во время обильных осадков и весеннего снеготаяния. В остальное время пробивается ручеек. Вторая на опушке леса, вот здесь. Расстояние между этими точками по прямой километров двенадцать.
– Отлично, – разглядывая карту, пробормотал Антон. – А где первые трупы были найдены? Вот здесь тот, которого твой покойный Махно откопал. Потом тут. Вот развилка, где его застрелили, а дальше балочка.
– Кого застрелили? – не понял Тертишный.
– Собаку. Не отвлекай нас. Видишь, Коля, получается, что тела закопаны вокруг одной точки. С удалением от нее в пять – десять километров. Почти правильную окружность можно построить.
– А в центре завод «Сармат»? – спросил участковый. – Но какого черта? Это же современное предприятие, оборонное…
– То-то и оно, – кивнул Антон. – Только оно не оборонное, а частное. И хозяин у него депутат Слащеков. Так, Владик? Именно этот дурацкий завод у нас стоит в центре всех событий, если я только ничего не путаю. Твой отец, Олег, поехал на завод в срочном порядке, и по дороге его убили. Странные трупы крутятся вокруг этого же завода как на карусели. Журналисты тоже!
Олег поморщился, попытался улыбнуться и отвел глаза в сторону. На куртке, которую он так старательно прижимал к голове, крови не было.
– А теперь еще и попытка убить эколога с этого же завода, который проводит тут изыскания. Причем успешные. Или все-таки не эколога, а журналиста?
– Нет, эколога, – подал слабый голос Хрусталев. – Они когда подошли, то первым делом спросили, кто тут энтузиаст-ученый.
– Так я и думал, – кивнул Антон. – Сейчас мы поедем туда, где Владик нашел выходы кислоты в почве. Но сначала, просто для порядка, Влад, расскажи, что же это у вас за завод такой. Что там интересного происходит?
– Да ничего особенного. Просто у нас в стране начали пытаться отходить от уничтожения просроченных снарядов, ракет и бомб методом взрывов на специальных полигонах. Люди жалуются, да и риск для военнослужащих немалый. А на таких вот заводах, как наш, начали использовать иные методики уничтожения боеприпасов, точнее, их утилизации. Это различные безвзрывные методики.
– Очень интересно, – хмыкнул Антон. – А раньше не могли догадаться, что снаряд можно развинтить и высыпать из него содержимое?..
– Не все так просто. Обычно боеприпасы сделаны очень качественно. Это патрон и пулю можно рассоединить простыми пассатижами или в тисках, а со снарядами такой номер уже не пройдет. Если учесть еще промышленные масштабы, то тут нужна конвейерная технология.
– И как же у вас их развинчивают?
– Вообще-то на других предприятиях взрывчатое вещество извлекается методом теплового воздействия. У нас тоже так хотели делать, но на стадии проектирования изменили решение. Понимаете, когда идет контактное выплавление тринитротолуола паром или термическими зондами, то оно оказывается не полным. Нужно дополнительное вымывание нагретыми органическими жидкостями, например парафином или церезином. Энергетические затраты большие, возникает потребность в дополнительном контроле, отсутствует простая технология переработки самого взрывчатого вещества. А это уже не полный процесс утилизации.
– А нельзя снаряд просто разобрать? Распилить его, разрезать безопасными способами?
– Можно, конечно. Есть и такая методика. Там используется центрифугирование, вытачивание, вымывание высоконапорной струей рабочей жидкости – гидрорезка. Но и тут нужна масса подготовительных операций. В результате опять большая трудоемкость, потребность в специальном оборудовании и приспособлениях. Возникает опасность образования искры, следовательно, и взрыва. Да и старая проблема никуда не девается. Отсутствует дальнейшая переработка взрывчатых веществ.
– А у вас, значит, волшебная палочка есть?
– У нас есть биохимическая технология вскрытия корпуса боеприпаса с последующей биохимической же переработкой взрывчатого вещества. Это малоотходный технологический процесс. Он отличается экономичностью, технической простотой и экологической безопасностью.
– И откуда ты все это знаешь? – поинтересовался Нестеркин.
– Вообще-то я работаю в службе главного инженера. Отдел охраны окружающей среды следит за безопасностью всех процессов. Поэтому технологию я знаю.
– Значит, никакой кислоты? – на всякий случай спросил Антон.
– Откуда? – Эколог пожал плечами.
Пока Тертишный и Хрусталев избавлялись от легкомысленных шортов и шлепанцев и влезали в более прочную полевую одежду, Антон сходил на дорогу и подогнал свою машину. По пути он связался с полковником Борисовым и в деталях обрисовал ему ситуацию.
Григорий Максимович воздержался от комментариев, только хмыкнул. Кажется, побег Хорева не очень обеспокоил его. Он попросил лишь сообщить, если все-таки обнаружатся новые трупы, облитые кислотой.
Впереди была почти вся ночь. Антон ехал с включенными фарами и думал о том, что же предпримет Хорев в сложившейся ситуации. Доложить своему хозяину о случившемся он обязан, если ему жизнь дорога. Копаев не сомневался в том, что депутат Слащеков и в самом деле босс Семена Хорева. Слишком много совпадений и пересечений в этой истории.
Оставался шанс, что трупы не имели никакого отношения к заводу. Или он к ним. Антон все больше и больше склонялся к мысли о том, что это просто совпадение. Кто-то пытался отводить от себя подозрения, закапывая трупы в районе завода «Сармат». Пусть следствие теряет драгоценное время и силы на разработку предприятия, думает, что трупы вывозятся оттуда.
Возможно и другое. Корень всей этой истории мог лежать в противоборстве, во вражде Слащекова с кем-то из власть имущих или криминальных личностей. Его таким вот образом пытаются подставить. Тут даже не надо огород городить, не нужно иметь никакого подпольного производства. Хватай в любом крупном городе дворника-таджика, убивай, обливай кислотой и закапывай так, чтобы участковый Нестеркин с собакой быстро нашел. Тем более если таджик еще и нелегально проживает в России. Тогда вообще черта с два кто-то его опознает.
– Слушай, Николай! – не поворачивая головы, сказал Антон. – А у вас в отделе среди ориентировок не было чего-нибудь по поводу контрафактной продукции хозяйственного назначения?
