– Ты здесь? – хриплым голосом спросил Нестеркин. – Живой? Камни чуть нас не убили. Хорошо еще, что не сверху повалилось, а стена сбоку рухнула. Хотя с потолка тоже много чего валилось.
Луч света не мог пробиться сквозь плотную завесу пыли, но Антон полез через гору камней, понимая, что за ней воздух будет чище. Как-то странно саднило руку и плечо. К нему протянулись руки и втащили Копаева на более-менее ровный пол. Здесь и в самом деле было легче дышать. Антон увидел лучик света, а потом еще один.
«Вот в чем дело, – понял Копаев. – Оказывается, верх пещеры все-таки обвалился и лишь чудом не задавил людей. Вон и небо местами видно. Вот если там сейчас еще одна машина проедет, то все рухнет сюда!»
– Чем это так воняет? – спросил Антон, почувствовав, что кто-то бинтует ему руку выше локтя. – Улавливаете?
– Химией пахнет, – первым подсказал Тертишный.
– Ты рукой шевелить можешь? – спросил над ухом Копаева голос Нестеркина.
Антон повернулся и посмотрел на свою руку. Она, кажется, была перебинтована рукавами, оторванными от форменной рубашки участкового. Интересно, но погоны Нестеркин все равно с нее не снял. Вид у него был более чем экзотический.
– Могу, – ответил Антон, не узнавая своего голоса. – А что у меня с ней?
– Наверное, просто сильно ободрана камнями. Главное, что не сломана. Что делаем дальше? Возвращаемся?
– Подожди. – Антон встал в полный рост, отобрал у эколога большой фонарь и стал светить вправо.
То, что он увидел, обрадовало его. Кажется, им наконец повезло. Часть стены обвалилась и обнажила небольшой коридор, который резко уходил вниз. Фактически это был провал, ведущий в нижнюю галерею. Именно оттуда несло какой-то химией.
Антон встал на колени, наклонился, потом просунул голову в провал и прислушался. Точно, шум механизмов, голоса, стук чего-то металлического… Пол под ним поехал, посыпалась каменная мелочь, и Антон рухнул вниз.
Падал он недолго. В полутьме Копаев не понял, что до пола нижнего яруса всего метра два с половиной. Он приземлился на спину и бок, скатился с кучи мелких камней и сразу стал озираться. Назад в темноту уходил мрачный коридор, откуда несло сыростью и всякой неорганической вонью, а впереди был свет. Там что-то громыхало, и покрикивали люди. Только не на русском языке.
– Парни, спускайтесь ко мне, – позвал Антон. – Тут не высоко.
Он встал, отряхнулся, насколько это было возможно, сбил каменную пыль с волос. С хрустом приземлился Нестеркин с автоматом в руках, потом Тертишный.
Хрусталев сначала передал товарищам фонари, потом спрыгнул сам.
– Что тут? – сразу же осведомился он.
– Химия, производственный шум, нерусские голоса, – коротко ответил Антон.
– У меня есть одна хитрая штука, – заявил Хрусталев, доставая из поясной сумки нечто похожее на лазерную указку. – Зарядки аккумулятора хватит часа на три непрерывной работы.
– Это камера? – спросил Антон.
– Точно! – Довольный журналист расплылся в улыбке. – Крепится она эластичным ремнем на голове над ухом.
– Камера! – Антон с довольным видом выхватил прибор из рук Хрусталева. – Она и звук, и изображение пишет. Олег, ты же!.. Цены тебе иногда нет.
– Эй-эй!.. – Хрусталев протянул руку.
– Олег! – Голос Антона стал стальным. – Время не репортажи писать, а снимать, документировать улики. Потом я тебе ее верну, и ты с нее скопируешь столько интересных сюжетов, сколько захочешь. Заявишь, что это оперативная съемка. Обещаю, что будет интересно.
Журналист вздохнул и стал помогать Антону укреплять камеру на голове.
Нестеркин, стоявший чуть в стороне и прислушивавшийся, подбежал к Антону и проговорил:
– Слушайте, там что-то творится. Крики, стуки. Похоже на панику или на драку.
Все замерли и навострили уши. Крики усилились. Теперь были слышны мольбы, гневные выкрики, удары, как глухие, так и металла о металл. Потом резко грохнули и раскатились эхом под сводами несколько пистолетных выстрелов.
Антон первым схватил пистолет и призывно махнул рукой, показывая, чтобы все бежали за ним. Судя по звукам, что-то происходило не далее чем в нескольких десятках метров от места их падения.
Копаев бежал впереди и слышал, как помощники громко топают ногами за его спиной. Время, конечно, дорого, но если их услышат, то они вообще ничего не смогут сделать. Антон перешел на быстрый шаг. Тертишный попытался закашляться за его спиной, но Антон, не оборачиваясь, показал ему кулак.
Впереди снова раздался выстрел, а потом женский визг и громкий причитающий плач. Женщины? Следующий поворот должен был оказаться последним. Антон преодолел десяток метров и осторожно высунул голову из узкого прохода.
Они находились чуть ниже уровня пола огромной пещеры, ярко освещенной люминесцентными лампами. То, что он увидел, ему совсем не понравилось. Человек двадцать таджиков в грязной, рваной одежде толпились у каких-то бочек. У их ног лежало тело, над ним рыдала женщина. Еще две или три мелькнули в толпе.
Перед ними прохаживались люди в черной униформе с оружием и полицейскими дубинками. Они приволокли еще двоих рабочих, которых толкнули ко всем остальным. Самое страшное состояло в том, что дальше виднелся коридор, который перегораживала решетка из толстых железных прутьев. Там еще двое мужчин в черном возились с какими-то баллонами. Антон сразу же подумал о газовой сварке.
– Вон он, – показал Нестеркин, примостившийся рядом. – Ты его Хоревым называл, помощника депутата, да?
Антон посмотрел на этого человека и узнал его, когда тот повернулся к нему лицом. Хорев что-то приказывал рабочим, а в руке держал дубинку.
Это был цех, самый настоящий, но только устроенный в подземелье. Тут имелась и линия конвейера, хотя ручная, а не автоматическая. У стены громоздились белые пластиковые бутыли, блестели большие пачки цветных этикеток, уложенные в полиэтиленовые пакеты. И бочки! Синие, зеленые, красные. Новые, не очень и совсем ржавые. Из этих бочек таджики явно еще недавно что-то разливали в эти бутыли.
– Ты понимаешь, Коля, что происходит? – спросил Антон не поворачиваясь, лишь водя головой, чтобы камера захватила как можно большую площадь. – Кажется, тут собираются прятать концы. Только не в воду, а под землю. Они заварят решетку и заживо похоронят тут этих таджиков. Или отравят бедняг чем-нибудь. А может, просто перестреляют, хотя это много канители и большой расход патронов.
– Надо всем сразу выскочить и рвануть вперед!
– Нет, Коля. Ты приготовь автомат, положи рядом второй магазин, чтобы можно было быстро поменять пустой. Смотри в оба! Я проползу вон за теми бочками вдоль стены, а когда окажусь на одном уровне с началом конвейера, ты откроешь огонь по охранникам. Если таджики кинутся на них или к выходу, то стреляй поверх голов, чтобы рабочих не зацепить. Когда начнется паника, я смогу обезвредить тех двоих, которые возятся с горелкой. Может, заварить вход они и не успеют, а вот какие у них там засовы предусмотрены и замки, мы не знаем. Значит, до решетки надо добраться быстро.
