Расстались они в два часа ночи. Через пятнадцать минут Антон был уже возле ограждения, там, где очень удобно его преодолевать. Придерживаясь неосвещенных участков на территории, он без приключений добрался до своего корпуса, открыл заранее подготовленное окно санузла на первом этаже, а потом тихо, прямо как привидение, скользнул на нужную лестницу.
Сегодня решилась его судьба. На медкомиссии было принято решение, что через пять дней, после рассмотрения результатов анализа крови и каких-то еще, его выпишут. Сегодняшний вечер с Аленой был чуть ли не прощальным, потому что завтра она отправлялась в командировку, из которой должна была вернуться только в день выписки Антона. Вот и закончился их роман.
На душе у Копаева было как-то неспокойно. Вроде бы никакой подлости, по взаимному согласию и без обязательств, а как-то… Или дело совсем не в Алене?
Два дня назад у Антона был неприятный разговор с одним типом. Тема простая: «Отвали от нее, у меня на нее серьезные виды!» И ответ был вполне в духе этой темы: «Решать ей, а не мне и не тебе». Ни угроз, ни тычков, ни замахов. Разошлись, обменявшись нехорошими взглядами.
А прав ли был Антон? Он перевел стрелки на Алену, хотя прекрасно понимал, что девушка, одурманенная их романом, никого и ничего вокруг не видит. Антон не намеревался продолжать с ней отношения. Так подло он поступил или нет? Это нормально для жизни? Он мучает себя этими мыслями лишь потому, что не хочет признаться самому себе в том, что ему приятно было бы продолжить необременительные отношения с Аленой? А вот это называется пользоваться ею, запудрив ей мозги.
Потом Антон добрался до своего этажа и понял, что его тревожные предчувствия никак с Аленой связаны не были. Просто она – самые сильные его впечатления за последнюю неделю, вот он и не разобрался в себе.
Телохранитель пациента из третьей палаты сидел у стены, безжизненно уронив руки на мягкую кушетку. Лицо его при дежурном освещении выглядело очень уж белым, совершенно безжизненным. Второго охранника на месте не было, хотя Антон представления не имел, каков у них режим работы по ночам. Может, он сейчас в палате или же его вообще тут нет? Кто их знает?
Антон подошел к парню и присел перед ним на корточки. Ни крови, ни признаков телесных повреждений. Ага, губы синеют! Значит, контактный яд. Может быть, неожиданный укол. Копаеву хотелось думать о самом страшном. Если убит охранник, то что приключилось в палате, обитателя которой этот парень оберегал? Телохранителей, как правило, убивают именно для того, чтобы добраться до их подопечных.
Антон поднялся и посмотрел на стекло, которое изнутри было плотно закрыто вертикальными жалюзи. Естественно, ведь это же VIP-палата. Подойдя к двери, Антон намотал на руку носовой платок и нажал на ручку. Створка послушно и тихо отворилась.
В помещении было не совсем темно, потому что у стены на столике горел ночник для дежурной сестры. Немного света проникало через жалюзи на окне, отделявшем палату от коридора. В этом свете было хорошо видно, что мужчина свесился с кровати и касался рукой пола. Живые так не спят!
Антон развернулся и побежал на пост дежурной сестры.
– Итак! – Следователь смотрел Антону в глаза так, как будто пытался просверлить его насквозь. – Что вы делали ночью в коридоре вашего этажа?
– Я же говорил вам, что нарушал режим, – терпеливо ответил Антон. – Я удирал в город развлекаться. Вернулся около двух часов ночи и увидел мертвого парня.
– Кто может подтвердить, что вы были в городе? Есть свидетели того, что вы мотались по кабакам, а не оставались в своей палате?
– Слушайте, не морочьте мне голову. Это вы должны доказывать, что я вру, а не я вам, что говорю правду. Не знаю я, кого вам в свидетели привести.
– Почему вы поняли, что человек в коридоре мертв? – сменил тему следователь.
– По позе! Живые так криво не сидят. Тем более с открытыми глазами и посиневшими губами. А еще я ему артерию потрогал.
– А почему вы кинулись проверять обитателя третьей палаты?
– Да потому, что телохранителей убивают именно для того, чтобы потом напасть на того человека, которого они охраняют. Это же очевидно!
– Почему вы решили, что мертвый человек был охранником, да еще именно обитателя третьей палаты?
Антон застонал и стал объяснять, почему он понял, что парень в коридоре – телохранитель, у которого был напарник. Кстати, по ходу допроса он понял, что второй охранник тоже убит. Это произошло в общем туалете этажа. Свое собственное положение Антон теперь оценивал как не очень приятное, но выдавать Алену не считал возможным. Это было бы просто не по-мужски. Нельзя афишировать их связь.
Следователь замолчал, что-то дописал в бланке допроса, потом сунул его Антону. Копаев бегло пробежал документ глазами, поставил свою подпись на каждом листе и вернул следователю.
Второй человек сидел на кровати Антона и молчал во время всего допроса. Он не встал, только проводил глазами вышедшего следователя.
Потом этот тип с улыбкой посмотрел на Антона и сказал:
– Я понимаю, что следователь показался вам страшным занудой.
– Отнюдь! Это его работа.
– Ладно-ладно! Показался ведь? Но главное не это. Скажите, а вы догадались, кто этот человек, который лежал в третьей палате, и почему его охраняли?
– Даже не задумывался. Так, отметил про себя, что у него есть пара телохранителей, и все.
– А зачем вы закурить просили у охранника? Вы ведь не курите!
Антон поперхнулся. Даже это они знают. Что это за тип, из какого ведомства?
– Долго объяснять, – наконец-то сказал Антон. – Я просто дурачился. Это ведь элитный санаторий, сюда не каждый попадет.
– А вы попали. Я посмотрел вашу карточку и, представьте себе, удивился. То, что там не указано место работы, и то, что вы его не назвали следователю, – это еще полбеды. Проблема в том, что вы тут проходите реабилитацию после сложного пулевого ранения.
– Несчастный случай на улице, – тут же брякнул Антон. – В наше время, вы не поверите, на руках у населения имеется чересчур много оружия. Того и гляди нарвешься на пулю в самый неожиданный момент.
– Опять дурака валяете. – Собеседник Копаева понимающе улыбнулся.
– Отнюдь! Пытаюсь объяснить.
– Опять это словечко – «отнюдь», да и ирония, неуместная в такой обстановке. Ведь вы прекрасно понимаете, что я из силового ведомства и хорошо осведомлен о криминогенной ситуации в стране. При этом вы разговариваете со мной как с дилетантом. А ведь ваше проживание и лечение тут оплачено неким господином Веденским. Почему он о вас так заботится, тем более после получения вами пулевого ранения?
– И что? – Антон пожал плечами. – Все это не имеет никакого отношения к здешнему случаю.
– Не скажите. – Незнакомец снова улыбнулся. – Вы вот не спрашиваете меня, откуда я и кто такой. Значит, понимаете. Вы тут по серьезной причине. У вас наметанный глаз на подобные вещи. Теперь вы понимаете, почему я терплю ваши выходки и улыбаюсь вам, не так ли?
